Ария: Легенда о динозавре

Я: Можно попробовать. Как уже понятно, под влияние бит-музыки в лице «Битлз» и «Роллинг Стоунз» я попала еще тогда, когда в СССР эти существа считались идеологическими диверсантами. А в 1967 году окончательно мою рок-ориентацию определило знакомство с Александром Градским, громкоголосым хулиганом из одного дома во 2-ом Мосфильмовском переулке. Было это на улице имени маршала Бирюзова, в каком-то ДК, где Градский пел «Дом Восходящего Солнца»… В 1970 году я написала для Саши Кутикова свой первый песенный текст, и, с легкой руки того же Кутикова, началось мое сотрудничество с культовой группой тех времен «Високосным Летом». Я уже тогда как бы разминала свои готические косточки, сочиняя песни о похитителе снов, о колдуне, крадущем стеклянных лебедей. Потом делала кое-что для «Виктории», «Рок-Ателье», «Карнавала», «Рондо». Причем из-за меня группа «Рондо» попала в списки «запрещенных». Я написала для них текст «Турнепс», о том, как человека отправляют в порядке шефской помощи дергать кормовую репку в подшефное хозяйство, а он там, болтаясь вниз башкой над грядкой, рассуждает о всяких высоких материях… Самые теплые воспоминания у меня о работе с «високосниками», они уходили в психоделию, в арт-рок. Потом я писала тексты для «Автографа», в котором командовал все тот же экс-«високос-ник» Александр Ситковецкий. Некоторые песни мне нравятся до сих пор, в некоторых текстах я вижу множество недостатков… Со временем многое меняется в отношении к тому, что делала раньше, оценки совсем другие. Бесспорно одно — это была одна из самых профессиональных групп Союза… В моем «послужном списке» есть и группа «Кураж», «ЭВМ», «Лига Блюза», «Крема торий», «Новый Завет», проект известного гитариста Игоря Кожина под названием «Треф», «Раунд», «СС-20», проект Сергея Маврина, экс-гитариста «Арии», «Родмир»… С Градским мы написали рок-оперу «Стадион».

ОТРАЖЕНИЕ: Это «вроке». Но ведь известно, что ты довольно часто и, не побоюсь этого слова, с удовольствием работаешь и с поп-звездами.

Я: Да, время от времени я позволяю себе написать несколько вещей для знакомых попсовых исполнителей, оставляя право выбора мелодии для работы за собой. Не могу отказать себе в удовольствии несколько подпортить традиционный попсовый сироп… А в металлическую авантюру меня втянули в 1985 году. Помню, как мы встречались с тишайшим Холстининым у здания АПН на Зубовской площади, и он мне передавал «рыбу», превратившуюся потом в «Тореро».

ОТРАЖЕНИЕ: «Меня втянули в эту авантюру» — ловлю тебя на слове и предлагаю прокомментировать следующее высказывание одного твоего приятеля: «Рита — очень странный человек. Мне кажется, она никогда не любила тяжелую музыку… Мне кажется, она даже физически ее не выносит, но заставляет себя верить в то, что она ее действительно любит!». За дословность не ручаюсь, но к оригиналу близко.

Я: Ничего себе приятель! Предатель какой-то! Да кто тебе такое мог сказать?

ОТРАЖЕНИЕ: А вот это как раз не важно. Из досье!

Я: Это он, наверное, от зависти так сказал, потому что сам не может так любить… музыку. Я-то как раз и сформировалась как личность именно благодаря тяжеляку! Мы слушали «Led Zeppelin», «Black Sabbath», «Nazareth» и — страшно подумать — «Iron Butterfly»!

ОТРАЖЕНИЕ: Ого! Последний ансамбль — действительно тяжеленный психоделический коктейль!

Я: Да когда «Motorhead» приехал, я отплясала в партере весь концерт. Мои приятели, с которыми я пришла, кричали мне: «Не ходи туда, тебя изнасилуют!». А я им: «Руки прочь!». Завелась я с первого же удара по барабанам! Великолепный был концерт: грязный, байкерский, тяжелый. Я вообще очень люблю наблюдать за барабанщиками. Когда приезжал «Faith No More», я простояла весь концерт за кулисами, наблюдая только за игрой барабанщика.

ОТРАЖЕНИЕ: Тогда попутно такой вопрос, если ты так любишь наблюдать за игрой барабанщиков: какая «арийская» ритм-секция тебе больше всего нравилась?

Я: Я вообще очень любила древний состав «Арии». Мне нравилось, как слаженно работали Грановский и Молчанов. Да я и сейчас считаю Алика самым классным бас-гитаристом. С барабанщиками дело обстоит сложнее, второго Бонэма я что-то не вижу, как, впрочем, и второго Пейджа. И не надо мне говорить, что их музыка устарела — она вечная для тех, кто любит именно музыку, а не тусовку и пижонство. По-моему, в наши дни в песнях стало меньше искренности, люди стыдятся своих корней, своей серьезности. Все переводится в плоскость фарса и клоунады. Надоело.

(В этом месте беседы у Пушкиной внутри что-то заедает, она несколько раз произносит слово: «Надоело, надоело, надоело…». Потом жалуется, что западные хардовики воруют у нее по небесному кабелю темы для альбомов. Например, идею альбома об ордене тамплиеров, сюжет о дикой охоте. Сумбурность заканчивается воплем о том, что ей необходимо поработать с Трентом Рез-нором из «Nine Inch Nails»).

ОТРАЖЕНИЕ: Ты, старушка, всерьез полагаешь, что Трент по-русски «Калинку-малинку» будет петь?