Ария: Легенда о динозавре

С песней «Закат» на студии пришлось изрядно «поколдовать», и вызвано это несколькими причинами. Первоначально автор «Заката» Кипелов планировал, что звучать сей опус будет в ре-миноре, однако его уговорили транспонировать песню в ми-минор — в этой тональности можно использовать открытые струны, а общий звук от этого только выигрывает. К тому же всем казалось, что тональность ре-минор для Кипелова слишком низкая. Однако даже в ми-миноре петь Валерию оказалось неудобно, и тогда уже записанную на многоканальник минусовую фонограмму чуть убыстрили, доведя тем самым до фа-минора. Кипелов благополучно пропел «Закат», после чего скорость магнитофона вернули в исходное положение, то есть в ми-минор. Однако при последнем изменении скорости голос «арийского» вокалиста претерпел едва заметные (даже опытному уху) изменения, словно использован некий студийный эффект. Кстати, подобная технология записи довольно широко используется в студиях мира, так что «Ария», в общем, не совершила чего-либо предосудительного, а голос Кипелова — по мнению некоторых экспертов — и в таком варианте прозвучал удачно, даже обрел новые краски.

«Если у тебя сложилось впечатление, что порою мы застав ляем Кипелова менять тональность «под гитариста», чтоб рифф, допустим, играть было удобнее, то ты не прав, — вежливо обозначил Сергей Терентьев. — Конечно, приходится учитывать чисто технические моменты, скажем такую-то фразу неудобно играть в данной позиции, — тогда мы предлагаем поменять тональность. Кипелов иногда соглашается, иногда нет. Чаще всего соглашается. Потом, ггйм понимаешь, на репетициях трудно «выловить» все возможные проблемы. Когда репетировали «Закат», все было клево, всем нравилось. Стали записываться — оказалось, что все-таки с тональностью мы чуть промахнулись…»

Зато не промахнулись с текстом! «Я долго носилась с образом пурпурной реки, — рассказывает Пушкина, — не знала, куда бы эту драгоценность пристроить. И вдруг! — так органично и классно она ложится в кипеловскую песню, песню уставшего жить человека. Что греха таить, многое мы прошли в этой жизни, многое пережили, многое поняли, многих потеряли из тех, кто нас любил… Последней общей потерей для нас стал Толик Крупное из «Черного Обелиска». Рокеры, конечно, не умирают, они и на облаках играют свой концерт. Те, кто пока еще ходит по земле, даже грустные анекдоты про эти концерты сочиняют… А то, что не все так просто в наших отношениях с унесенными пурпурной рекой товарищами, прекрасно иллюстрирует такой случай. Мы работаем с Сергеем Мавриным над его новым сольным проектом «Скиталец» (к сожалению, Кипелов отказался петь в нем, решив целиком посвятить себя «арийским» делам). Я, как всегда, переделываю очередной текст: Маврику хотелось бы сыграть нечто напоминающее знаменитый «Замыкая Круг», — сколько мы этих кругов за свою жизнь начертили, ужас! — и я пишу этакую застольную со словами:

Давай посидим, нальем вина, вспомним нашу жизнь,
Тех, кто пока еще на земле…
А те, кто ушел, уже в облаках собрались,
чтобы начать свой концерт…

Читаю текст Сергею по телефону, и именно в тот момент, когда произношу строчку о заоблачном сейшене, начинается знаменитый летний ураган 1998 года, поваливший в Москве 100.000 деревьев… У меня в квартире распахиваются все окна, летят на пол и бьются горшки с цветами, поток дождя заливает пол… «Серега!!!» — кричу я в телефонную трубку, бросив листочек и подпирая хилым плечом рвущуюся на свободу оконную раму, — у меня тут светопреставление!!!». «А у нас ничего, спокойно, — отвечает Маврик, — ну ладно, разбирайся и перезвони». Психиатры могут не беспокоиться, я нахожусь в своем уме и трезвой памяти. Просто иногда пурпурная река выходит из берегов… Помнится, «Закат» у музыкантов никак не получался, не давался мастеру Даниле каменный цветок, пока Дуба с Терей не осенило — нужна виолончель! Серьезный инструмент спас русскую тоску Кипелыча и мои любимые строчки: «Все примиряет тьма, даже алмаз и пепел, друг равен врагу в итоге, а итог — один…». Немного первобытной философии очередному альбому «Арии» не повредит!»