Ария: Легенда о динозавре

— Запись, конечно, шла очень тяжело. Сначала я со сцены свалился, в больницу угодил, потом — время для записи было выбрано не самое удачное: слякоть, грязь, снег и дождь вперемежку. Кипелов чувствовал себя не лучшим образом и ходил вечно простуженный. Альбомы все-таки лучше записывать и сводить летом. Были и творческие проблемы. Допустим, часто мы не могли найти консенсуса, какую аранжировку сделать, какой «момент» вставить, а какой — наоборот, изъять. Ну, это понятно — творческий процесс. Споров было очень много… На самом деле это и хорошо, и плохо одновременно. Факт общеизвестный.

— «Генератор Зла» по звучанию стал едва ли не самым жестким альбомом со времен «С Кем Ты?». Можно предположить, что в этом есть и твоя заслуга? Или это новые барабаны Манякина посеяли такую бурю?

— Ну уж от новых барабанов Манякина звучание гитар никак не зависит. Все гитарные партии записаны по новой технологии, очень примитивной и простой, Для того чтобы записать такие жесткие гитары, нужно было купить несколько современных и дорогих приборов, что, собственно, мы и сделали. Гитары записаны без какой-либо коррекции вообще!

— На самом деле мой вопрос был с некоторым подвохом. Я хотел ненавязчиво поинтересоваться, не получилось ли звучание таким жестким потому, что именно ты больше записывал ритмовые подкладки?

— Я не помню точно, кто, сколько и чего записал. Интересен результат. (Хотя, скажем, песню «Обман» Холстинин записал абсолютно самостоятельно.) То, что по звуку альбом превосходит все предыдущие работы группы, — это факт очевидный. У «Арии» появился новый подход к саунду. Опять же барабаны нам помогал отстраивать Женя Трушин, ведущий специалист в этой области. Его услугами мы воспользовались с огромным удовольствием. Басовый звук мы «придумывали» вдвоем с Дубининым. И надо сказать, что довольно смело мы обошлись с бас-гитарой! Бас записывался с перегрузкой, как и все остальные гитары. Прототипом послужил один альбом, на котором родной «Rickenbacker» прописывали через усилитель, который перегружался по входу. И он звучал там просто шикарно, он рычал! И я предложил Дубинину: «Вот перегруженный «Rickenbacker», давай перегрузим твой «Fender Precision»!». Виталий кричал: «Терентии, вся ответственность за этот звук лежит на тебе! Если получится плохо, то я всем расскажу, что это ты придумал!». Но я был уверен, что нужно делать именно так, а не иначе. Кстати, я не думаю, что «Генератор Зла» — это какой-то особенный, экспериментальный альбом. Просто нормальный альбом с хорошим звуком!

ТРИ ДНЯ ВМЕСТЕ С АРИЕЙ ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. РЕПЕТИЦИЯ

Эта глава была затеяна для того, чтобы вы могли наиболее точно почувствовать разницу между внешней «обложкой» деятельности группы и столь тонкой материей, каковой является «творческий процесс». Именно поэтому я внедрился в коллектив.

Самое сложное в нашем шпионском деле — создать иллюзию собственного отсутствия. В идеале, конечно, неплохо бы, чтобы музыканты перестали замечать меня хоть на некоторое время. Как поется в какой-то дурацкой песне: «на три дня, на три дня вы забудьте про меня…».

«Три дня» были выбраны совершенно произвольно. Мне повезло, что за это время «арийцы» плодотворно репетировали, съездили в гастрольный микротур и дали один большой концерт в Москве. Вообще наблюдать за «арийцами» интересно и забавно. Особенно на репетиции. Особенно тогда, когда «на производственный поток» ставятся новые вещи. Вот я и сижу на их репетиционной базе, вяло потягивая пиво — жарко! — и выкуривая одну сигарету за другой: очень люблю курить.

Первым появляется Терентий, традиционно спрашивает меня: «Как дела?» и, получив в ответ не менее традиционное: «Нормально, Сережа, нормально», убегает куда-то по своим заботам. В «Арии» Терентьев заведует студийно-хозяйственными вопросами, поэтому все, что касается конкретно базы, висит на нем. Следующим должен придти обязательно Саша Манякин. Так и есть — спустя двадцать минут после Терентия в дверях появляется Манякин, держа под мышкой толстую «железнодорожную» газету. Он начинает не спеша, по-деревенски основательно расставлять свое барабанное хозяйство.

Появление на базе Владимира Холстинина почти всегда сопряжено с какой-то мистикой. То есть никогда нельзя быть на 100 % уверенным, что он на самом деле не пришел раньше всех и сейчас не сидит где-нибудь в углу, аки паук, погруженный в анализ новых возможностей своей очередной гитары. Теоретически его можно запеленговать по писку пейджера, но это только теоретически, ибо Холст — по моему глубокому убеждению — стесняется этого «модного» прибора и просматривает все свои сообщения, только перейдя из одного укромного места в другое, еще более укромное.