Ария Маргариты

Оно освободилось, после того как оттуда ушли его близкие, родные, Коля – все, что связывало его с миром. На его место пробралось какое-то ощущение легкости, и сердце вместе с ним полетело вверх. Он не открывал глаза, он боялся снова увидеть этот мир. Но вдруг он ударился обо что– то твердое и тяжелое, Он боялся открыть глаза, но все же открыл.

Он лежал в углу, перед ним был открытый люк, а рядом с ним стояла стюардесса и плакала, вернее ревела, у нее была истерика, позади нее люди бились в агонии. Рамки стерлись, и общество превратилось в стадо. Это был уже не мир. Боря встал, и тут он почувствовал, как его потянуло вниз, он посмотрел на то, что творилось за рыдающей стюардессой… и ему не захотелось здесь оставаться. Он поддался течению. Что– то холодное тянуло его за собой и становилось все сильнее, норовило оторвать его часть. Борис закрыл глаза…

Удар, еще один, что—то сильно ударило ему в голову. Потом послышался гром, а сквозь него Боре послышался голос Николая: «…Там сильно тянет вниз… поддашься, и уже никогда не выберешься…». Он открыл глаза. Боря стоял на краю – рядом с ним, а в голове по—прежнему гремел гром. Ветер рвал его на части, он скользил к краю, мир по-прежнему был застывшим и еле двигался. Ему на руку упал луч, он почувствовал, как ее начало прожигать. Потом свет упал ему на лицо и покрыл все его тело. Он почувствовал, как в него вошли лучи, как все освободившееся место в сердце заполнял свет. Внутри него разливался свет. Он понимал, как это здорово, он чувствовал это. Тепло, тетю, много тепла. Того, чего ему так не хватало в жизни. Теперь это его переполняло. Боря подумал, – вернее эта мысль мелькнула в его голове очень быстро, – что он уже в раю. Но он открыл глаза, и увидел, как перед ним, раскинув в разные стороны лучи, висело солнце. То самое, которое он видел у себя в мире, то самое, что грело его в мечтах. Он понял, что это именно оно. Тут Боря понял, ради чего стоит жить, ради этого. Чтобы в один прекрасный день, миг, взглянуть в глаза смерти и, сказав ей «нет», на один миг, всего на пару мгновений увидеть солнце, по— настоящему увидеть, почувствовать тепло, свет, яркость. Ради этого момента — чтобы потом променять всю жизнь на пару секунд… Все встало на свои места. Все упорядочилось, он нашел ответы на все вопросы, он понял, зачем он жил, он четко понял, что ему надо. И даже гром в голове вылился в последовательность звуков и превратился в музыку. До боли знакомую и чем-то неразрывно связанную с солнцем. Музыка слилась с лучами, и от этого стало еще теплее. Внезапно он почувствовал, что его ноги уже на краю. В этот момент все замерло. Все вокруг умерло на секунду, которая растянулась на мгновения. Боря видел огромное солнце, все вокруг затихло, не мешая ему получать удовольствие. Весь мир подчинился ему и отступил перед ним и его мечтой. Миг, когда мир бессилен, этот миг торжества, ради которого живет Коля. Весь мир бессилен, в это мгновение мир лишь смотрит и молчит, он подчиняется той силе. Силе воли и мечты. Той силе, что даже в эти мгновенья не позволила Боре превратиться в одного из них, одного из стада. Мир был бессилен… Целый миг! Миг торжества – над всем, над серыми людьми, массой, всем миром, богом и временем… одно мгновенье – цель всей жизни… Однако спустя мгновения мир снова ожил. И вот тогда, откуда– то из глубин мозга, из сознания, оттуда, где хранятся мечты, где мозг прячет самое сокровенное, вырвался голос, крик, крик всего его существа: «…Улететь бы птицей, прочь от проклятой земли. С небом чистым слиться…». И он толкнулся вверх, туда, откуда лился свет, туда, откуда приходило тепло. Туда, куда он стремился всю свою жизнь, туда, куда его звал гром, эта музыка и этот голос. Он не пошел туда, куда тянет смерть, вниз. Он снова бросил вызов всему его окружающему, он толкнулся вверх. Изо всех сил, что в нем были. Оттолкнулся от этого серого мира. Он протянул руки к солнцу, к свету впереди него. Пока он летел вверх, он чувствовал, как тепло жжет все внутри него, сжигает все его тело, оставляя лишь душу, которой давно хотелось вырваться наружу. Он летел вверх к солнцу, к звездам, туда, куда его звала его мечта, его голос, туда, в свой мир. И ничто не могло его остановить…

Его хоронили одного. В гордом одиночестве. Но не потому, что Боря был какой-то известной личностью или знаменитостью. Просто его тело — единственное, которое можно было опознать и нормально похоронить. Все пассажиры сгорели, все кроме него. И кроме двух пилотов, которые выпрыгнули с парашютами. Причиной крушения была людская халатность. Однако мать это ничуть не утешало. Единственной отрадой ей было то, что Борино тело было целым и невредимым, лишь с парой синяков. Она плакала над ним, но ничего не могла поделать. Ее утешало лишь то, что она сможет ходить к нему на могилу и знать, что его похоронили как человека. Боря не много оставил после себя. Блокнот, который Боря всегда носил с собой, кассеты и листок с нотами.