Ария моего сердца (СИ)

— Я тогда только учился осваивать телепортацию. Двадцатилетний юноша, одарённый, уверенный в себе и своих силах, казалось, мне всё по плечу. Теорию усваивал моментально, да и практика проходила легко. И вот настал день, когда я открывал свою первую воронку. Начертал руны, влил магию… Всё получилось идеально. Наставник остался доволен, но предупредил, чтобы я пару часов не перенапрягался после такого магического выброса. Я заверил его, что всё понял и покинул полигон. Моя самоуверенность в тот день сыграла со мной злую шутку. Я чувствовал себя прекрасно, магия бурлила, эмоции от успешно проделанной работы зашкаливали… На этой эмоциональной волне я тогда решил построить портал домой, чтобы эффектно появиться перед родителями и поделиться своей радостью. Повторил свои действия: так же начертал руны, влил магию и, увидев полностью сформировавшийся портал, шагнул внутрь. Только вот вместо мгновенного перемещения, я летел порядка двух минут и терял силы всё быстрее. Портал выплюнул меня на арену, где сражались адские псы. Я слышал о таких боях. Собак дрессировали с особой жестокостью. Лепили из них идеальных убийц, которые приносили своим хозяевам приличный доход, а народу кровавые зрелища. Твари моментально метнулись в мою сторону, учуяв лёгкую добычу. Я был измотан и не имел сил для создания даже самого простого щита, чтобы хоть как-то защититься от клыков разъяренных псов. Помереть бесславной и глупой смертью мне не дал Авоморх. Он спрыгнул на арену и укрыл нас куполом, предварительно откинув уже изрядно пожевавших меня псов. Держал щит всё то время, пока загонщики пытались вывести с арены беснующихся животных. Я успел тогда только бросить слова благодарности и в следующий момент отключился из-за магического истощения и кровопотери. А очнулся через трое суток в доме семьи Ак'рама. Его семья — хранители восьмого круга ада, выходили меня. До сих пор не знаю, почему они поступили именно так… Ведь демоны не любят чужаков. И на своей территории не терпят присутствия даже высокопоставленных представителей других империй. Общаются лишь в нейтральных зонах или с помощью артефактов. Порой накрывает мысль, что если бы Мор тогда не спрыгнул, то никто из организаторов этого адова зрелища даже пальцем бы не пошевелил, чтобы помочь попавшему в беду магу. Пока восстанавливался, поведал им всю незатейливую историю, приведшую к моему попаданию на территорию восьмого круга. Мы с Мором много разговаривали тогда. Я рассказывал ему о нашем мире, об империи, учебном заведении, куда должен был поступать в следующем году. Авоморх так увлекся моими рассказами, что изъявил желание обучаться вместе со мной в Арнике. Наши отцы, хоть и не без труда, но заключили договор с императором, и вот Мор здесь уже почти пять лет является единственным демоном на ближайшую сотню миль вокруг. Мои родители не уставали засыпать Авоморха словами благодарности, когда тот, спустя почти неделю, вернул меня домой. Оказали ему радушный приём, а меня завалили работой, чтобы "всякая дурь в голову не лезла". Ну, как-то так вот всё….. Ари, ты чего?

Алекс вскинул на меня удивленный взгляд. А я поняла, что по моим щекам текут слёзы. Быстро их смахнула и ответила:

— Ничего. Кажется просто в глаз что-то попало. Я отойду ненадолго.

Вышла из столовой и пошла в уборную, по дороге пытаясь переварить полученную информацию. Но дойти до места назначения не получилось. На половине пути меня нагнал обеспокоенный Алекс и утянул в ближайший альков. Усадил на диванчик и сам сел рядом, развернувшись корпусом в мою сторону.

— Ари? В чём дело?

Хороший вопрос, очень правильный в данной ситуации, только вот… Ответа на него у меня не было. Я и сама не знала, почему так бурно отреагировала. В голове возникла смутная догадка, что Ал стал мне слишком дорог. И сама мысль о том, что я могу его больше не увидеть, заставляла моё сердце сжиматься, причиняя ноющую боль.

Алессандро потянулся ко мне и, коснувшись подбородка, развернул лицом к себе. Встретившись с ним взглядом, я утонула в той буре чувств, что бушевала в его глазах. Обеспокоенность, нежность, удивление и что-то ещё, едва уловимое, но, казалось, такое важное было в его взгляде, что я смотрела завороженно и не смела отвести глаз. Дыхание сбилось, а сердце бешеной чайкой металось в грудной клетке, грозясь её проломить и выпорхнуть на свободу.