Арийская Русь

Палеогенетика выявила крайне интересные вещи… Например, заставила совершенно по-новому взглянуть на заселение старушки Европы. Оказалось, население-то сменилось не полностью! И не везде! В Северной Европе, а точнее — к северу от Альп смены населения почти не произошло.

Собственно, и до 1980-х годов это было достаточно очевидно. Дело в том, что особенности населения Северной Европы — голубые глаза и светлые волосы — так называемые рецессивные признаки. При скрещивании голубоглазых и светловолосых с темноволосыми и темноглазыми побеждают доминантные признаки темноволосых. Если бы население Северной Европы сменилось пришельцами с Переднего Востока, жители Германии и Скандинавии выглядели бы совсем иначе.

Юг и запад Европы — да, там население сменилось. А на севере и после «неолитической революции» продолжали жить потомки ее древнейшего населения.

У Ренфру есть потрясающая формула: «Неолитизация Европы породила индоевропейцев».[124] То есть коренному населению Европы пришлось волей-неволей перенимать новый тип хозяйства, земледелие и скотоводство. Возник язык — местный по корням, но отражающий новые реалии хозяйства и быта. Своего рода «ответ на вызов». Вынужденная мера.

Психологический этюд

Если Ренфру прав, то индоевропейский язык — это язык-вызов. Язык — ответная агрессия. И тогда становится хотя бы частично понятен запал агрессии, концентрированной активности индоевропейских, арийских культур. В их происхождении уже изначально заложено: наших бьют!

Есть интересные исследования того, как реагируют культуры на пережитые кризисы. Есть интересное предположение, что если культура когда-то давно пережила кризис, то на все подобные кризисы она будет реагировать обостренно и иррационально. Если когда-либо не хватало воды и это стало серьезной проблемой, — любая нехватка воды в дальнейшем будет вызывать массовую истерику. Ничто не угрожает арабам, живущим в США. Но даже арабы, в третьем поколении родившиеся в США, стараются сделать запасы воды.

Погромы времен Богдана Хмельницкого — это XVII век. Но и в XX веке одно слово «погром» вызывало панику в еврейских местечках. Вплоть до стремления бежать куда глаза глядят или запасаться оружием, чуть ли не копать окопы на околице родных местечек.

В миниатюре то же и в России — дефицита давно уже нет, но стоило чуть-чуть припугнуть нехватками сахара и соли — и эти товары буквально смели с прилавков. И тем самым создали дефицит, — устраивая громадные, явно избыточные запасы.

Видимо, так было и у индоевропейцев. Опыт жизни буквально кричал им: быстрее! Быстрее осваивайте чужую премудрость! Быстрее изменяйтесь, совершенствуйтесь, приобретайте преимущества, копите силы! Как только стали сильнее, активнее, вооруженнее других — тут же наносите удар! Расселяйтесь! Покоряйте! Осваивайте пустующие земли! А то ведь можно и не успеть… как вот не успели самые ближайшие соседи, покоренные и ассимилированные пришельцами. Вон там, совсем близко: на другом берегу Рейна, по другую сторону Альп, немного южнее по Дунаю.

Агрессия оборачивается превентивным ударом. Расселение — стремлением расширить сокращающийся ареал. Активность, пластичность культуры — постоянным инстинктивным страхом проиграть соревнование.

Если мое предположение верно, — становится понятным хотя бы одна из иррациональных причин быстрого культурного развития индоевропейцев. Развития, позволявшего им неизменно обгонять менее напуганных соседей. Это и объяснение причин судорожного расселения арийцев по всему миру. Расселения, не объяснимого никакими засухами и никаким ростом населения.

Этюд о расе

Кстати, проясняется и еще одна немаловажная деталь: упорный расизм северных европейцев. Именно северных! Известно, что французы в колониях были намного более толерантными, легче женились на туземках, свободнее вводили в свой круг ассимилированных туземцев, чем англосаксы.

Сам по себе расизм — качество вроде бы малопочтенное… Но, простите, ведь и тут некая акция спасения. Только реакция не культуры, а именно расового типа. Французы и вообще все жители Южной и Западной Европы — веселые, легкие, говорливые, легко вступающие в браки с иноземцами, не культивирующие расовых идей… Они очень милы — но ведь они и есть потомки тех, кто уже пережил катастрофу. А на 90 % — потомки тех, кто в незапамятные времена пришел в Европу с Переднего Востока.

А злые англосаксы и германцы, мерзкие, низменные расисты, — они потомки тех, кто сумел выиграть соревнование с пришельцами. Выиграл — но навсегда сохранил страх перед смешением, метисацией, утратой своих расовых признаков. Потому и англосаксы настолько хуже французов вели себя в своих колониях. И немцам так легко оказалось внушить идеи расовой теории.

Это только предположение, читатель. Но как будто основания для него есть.

Потомки людей плейстоцена