Арийский миф III рейха

«Длинноголовые блондины исполняют функции мозга и нервов в общественном организме, а короткоголовые и их метисы играют роль мышц и костей. Тысяча брахицефалов не стоит тысячи долихоцефалов» — вот сердцевина его антропосоциологической концепции. Абсолютно новым в ней было так же и то, что Лапуж низвел человека с постамента любимого творения Бога и подчинил его биологическим законам, единым для всего живого. Поэтому его сочинение об «Арийце» начинается словами: «Эта книга является монографией о homo europaeus, то есть о том виде, которому давали различные названия — «светловолосой долихоцефальной» расы, «германской» или «арийской». Я повсюду буду обозначать ее научным термином, данным Линнеем. Это наиболее надежное средство, чтобы постоянно напоминать читателю о том, что существо, о котором идет речь, не является неким совершенно особым животным, но входит в общую систему природы и подчиняется общим биологическим законам. Произвольное в человеческих делах существует лишь в воображении мистиков, тогда как дарвинистская политическая наука, или антропосоциология, стремится как раз к тому, чтобы заменить конкретными понятиями метафизические и мистические концепции философской социологии».

Именно на базе этих универсальных биологических законов Лапуж и переосмыслил мировую историю. Длинноголовые блондины, по его мнению, неспособны к низкой, систематической работе, поэтому всегда и везде они стремятся сформировать правящий слой, оставляя примитивную работу короткоголовым брюнетам. Будучи предприимчивыми, они решались на все и вступали в борьбу из любви к ней, а не из расчета на прибыль. Их кругозор был очень широк, их пожелания и помыслы — смелы, поступки же соответствовали последним. Прогресс у них — врожденная страсть. Они требовали уважения к индивидуальной свободе и скорее старались сами возвыситься, чем унизить других. Вообще говоря, в смешанном обществе они неизменно были активным началом.

Лапуж приписывал белокурой долихоцефальной расе образование высших классов в Египте, Халдее, Ассирии, Персии и Индии, так же как и огромное влияние на всю греко-римскую цивилизацию.

«Действительно, на памятниках Египта, Халдеи и Ассирии все высокопоставленные лица изображены белокурыми, голубоглазыми и высокорослыми. Греки на египетских изображениях представлены также высокими, белокурыми и длинноголовыми. Тип героев

Греции, несомненно, был таков же. Боги и герои Гомера всегда блондины высокого роста и со светлыми глазами. В первой песне «Илиады» Минерва схватывает Ахилла — первенствующего героя — за его белокурые волосы, и это выражение повторяется еще раз в ХII песне, когда Ахилл приносит в жертву останкам Патрокла свои волосы. Царь МенелаЙ также блондин. В «Одиссее» Мелеагр, Аминтор и Радамант — блондины. Вергилий даже Дидону представляет блондинкой, хотя она финикиянка, а потому должна бы быть черноволосой; Минерва, Аполлон, Меркурий, Комерт, Камилл и Лавиния тоже у него описаны как белокурые. Все главные герои Овидия белокуры, В римской аристократии преобладал белокурый тип, о нем свидетельствуют прозвища: flavius, fulvius. Данте и Петрарка воспевают белокурых героинь: Беатриче, Матильду, Лауру. Вообще, достаточно изучить галерею картин эпохи Возрождения, чтобы убедиться, насколько светлые волосы тогда преобладали, особенно у женщин. Протестантизм — эволюция католичества — распространился преимущественно среди белокурых народов Европы, а не среди черноволосых».

Далее Лапуж дошел до утверждения, что цивилизованность народов почти в точности пропорциональна количеству белокурых долихоцефалов, входящих в состав правящих классов. В общем, «в эволюции человечества черноволосые брахицефалы и продукты их скрещивания играли роль простых солдат при главном штабе, состоящем из белокурых долихоцефалов».

До завоевания Галлии римлянами, указывал Лапуж, в ней насчитывалось около 5—6 миллионов населения, короткоголовых и блондинов. Около миллиона погибло в войнах с Цезарем, и столько же было продано в рабство. Мертвыми в этой борьбе пали преимущественно энергичные блондины, поэтому после поражения Галлия становится самой трудолюбивой, но зато и самой раболепной провинцией. Искра восстания вспыхнула лишь на Севере, где светловолосые элементы были более многочисленны. И такое положение вещей сохранялось несколько столетий; возрастало богатство, но не слава. Постепенно, однако, сначала в качестве союзников, затем в качестве победителей, в V веке и в последующих столетиях в страну проникают длинноголовые — и она оживает- Нескольких сотен тысяч новых пришельцев было вполне достаточно, чтобы раболепствующее население в несколько миллионов человек настроилось на воинственный лад» Так и возникла, по Лапужу, Франция нового времени.