Арийский миф III рейха

Тон на этом совещании задавали представители Расово-политического управления НСДАП и Управления по вопросам расы и поселений. Результатом его стало предложение о принятии специального законодательства, которое бы: а) предполагало окончательное и полное исключение евреев из общественной жизни; б) предельно точно регулировало участие в общественной жизни "еврейских метисов". Понятие "еврейский метис" было весьма многозначным. По представлению расовых экспертов СС и партии, в качестве таковых должны были рассматриваться любые люди, которые имели в своей родословной предков-евреев. Границей для необходимого доказательства арийского происхождения должна была стать та же дата, которая использовалась при приеме в СС и наследовании крестьянских дворов — 1800 год. Лиио только с одним еврейским предком второй степени (мать, отец) рассматривалось как еврей. Расовые эксперты хотели запретить им не только бракосочетание с немцами, но и любые половые сношения. При этом во всех общественных местах и на работе они должны были носить специальную одежду. Они не могли владеть землей, сельскохозяйственными наделами, а также являться прислугой в домах немцев. Те из "еврейских метисов", кто сознательно отказывался от воспроизводства потомства, имел послабления по сравнению с остальными метисами и евреями (ношение обыкновенной одежды и т. д.). Предполагалось добиться "окончательной миграции евреев и их потомков" в "специально отведенные поселения". Совещание закончилось вынесением следующего вердикта: "Лишь в данный момент Германии выпала возможность окончательно урегулировать еврейский вопрос. Им надо воспользоваться и провести территориальное разделение между еврейским народом и немцами".

Принятые Нюрнбергские законы были несколько мягче, нежели того требовали расовые эксперты СС. Впрочем, принципиальных различий не было. Более того, в обществе надо было создать необходимую атмосферу, которая, естественно, должна была быть более радикальной, нежели параграфы принятого Закона "О защите крови". В СС были собственные наработки по этому вопросу. Буквально накануне декабрьской встречи в Мюнхене расовый референт оберабшнитта "Северо-Восток", оберштурмфюрер СС Якобсен представил шефу персонального штаба рейхсфюрера СС Брандту свои собственные предложения. Якобсен был служащим расового управления "первого часа" и последовательным экстремистом в решении еврейского вопроса. Его предложения дошли до нас лишь во фрагментах, но и их вполне достаточно, чтобы сделать выводы, что этот эсэсовский эксперт предполагал увидеть в новом законе. Якобсен писал: "Целью [закона] должно быть полное освобождение немецкого наследия от еврейской крови. Все иные предложения не являются биологическими и жизненно необходимыми, а потому будут искусственно созданными конструкциями".

Поводом для подобного радикального решения "еврейского вопроса" могла стать международная обстановка, которая в конце 1934 года была более благоприятной, нежели в 1933 году, когда принимался Закон "О восстановлении профессионального чиновничества", который содержал в себе ряд антисемитских пунктов. Якобсен максимально подробно разъяснял свою мысль: "С внешнеполитической точки зрения обстановка сейчас отличается от 1933 года, в том числе благодаря политике в отношении вермахта, проводимой; фюрером. Так что мы можем позволить себе при составлении нового закона о евреях не оглядываться на заграницу". Как мы видим, Якобсена не волновала возможность протестов, и в его записке звучали откровенно угрожающие нотки. "У нас есть миллионы евреев, но международный иудаизм безнаказанно бойкотировал нас. Возможные ссылки на эти моменты в будущем законе были бы весьма к месту, по меньшей мере, обоснование так называемых ответных мер".