Читаем Арийский миф в современном мире полностью

На словах Хиневич дистанцировался от расизма и расовой дискриминации, но, придерживаясь эссенциалистского подхода, настаивал на том, что каждому народу следует сохранять свою древнюю веру и культурную традицию: «Каждый народ должен развиваться по своим собственным древним законам, соблюдая идеальную чистоту собственной древней системы мировосприятия, уходящей своими корнями в глубокую древность» (Хиневич 2000: 125); «Никогда не нужно смешивать свою Родную Культуру и Древнее Мировосприятие с культурами других народов с чуждыми формами мировосприятия» (Хиневич 2000: 126); нужно «соблюдать чистоту собственных систем мировосприятия и Вероисповедания» (Хиневич 2000: 128). Так как здесь культура представляется «чистой», не затронутой внешними влияниями, и воспринимается в застывшем виде и так как ей навязываются строгие непроницаемые границы, то речь идет о «новом расизме», то есть культурном расизме, или культурном фундаментализме (Шнирельман 2011б).

В соответствии с этим Хиневич приветствовал кастовость как «древнее наследие». Кроме того, он наделял «славян и ариев» правом не работать, «ибо работа – это удел рабов». Он также стоял за строгое половое разделение труда: мужчинам надлежало быть воинами, а женщинам – домохозяйками (Хиневич 1999б: 136–137). Иными словами, он стоял за строгое следование «патриархальному жизненному укладу» (Хиневич 2000: 150).

Противопоставление «своего» и «чужого» с особой силой проявлялось в «Ведах Перуна», ставших основой первой из книг серии «Славяно-арийские веды». Это выражалось в самой терминологии: для «своих» применялись такие понятия, как «Великая Раса», «силы Света», «белые люди», «Святая Земля», «Род Небесный», а для «чужаков» – «язычники», «чужеземные вороги», «Иномирье», «слуги Тьмы», «Пекло», «царство Тьмы». Правителей «чужаков» Хиневич называл «Кощеями». «Своих» он наделял «белой кожей» или «кожей цвета пламени Священного Огня», а «чужих» – «серой», или «кожей цвета Мрака». При этом «свои» считались «детьми Человеческими», из чего вытекало первобытное представление о том, что «чужаки» к категории людей не относятся. И действительно им приписывались качества, неуместные у «настоящих людей», – «звериная нагота» и «двуполость». При этом «чужеземные вороги» приходили из «мира Тьмы». Они поклонялись «Золотому Туру» и устраивали кровавые жертвоприношения. Они устремлялись на «Святую Землю» для «захвата», «совращения», «нарушения гармонии», а своей конечной целью ставили гибель «Великой Расы». Они действовали «лестью и ложью», безжалостно уничтожали «наследие предков», навязывали свою «новую веру», результатом чего были лишь кровь и братоубийство. В частности, Хиневич обвинял их в убийстве «Великого Странника», якобы посланного богами к «Великой Расе».

Иными словами, он широко оперировал эвфемизмами и иносказаниями, однако как контекст повествования, так и комментарии к нему не оставляли никакого сомнения в том, что под «чуждыми силами» имеются в виду иудаизм и христианство, а также их священнослужители и последователи. Давалось понять, что «Великий Странник» (то есть Иисус Христос) был «своим», а христианские миссионеры исказили его исконное учение (Хиневич 1999а: 37–50, 121–128). Показательно, что в новом издании рассматриваемой книги были введены дополнительные пояснения, делавшие ее повествование еще более прозрачным. Так, было особо отмечено, что «славянам и ариям» искусственно навязывают историю в соответствии с Торой, созданной «чуждым народом», не имеющим к ним отношения (Хиневич 2007: 5).

Короче говоря, рисовалась вековая и якобы неизбежная конфронтация между «силами Света» и «миром Тьмы», которая должна была обостриться в нашу эпоху, когда «Великий Жрец» (то есть сам Хиневич) пытался вернуть «Великой Расе» древнюю веру предков. Но Хиневич верил в победу и убеждал свою аудиторию в том, что «чужеземцы» будут повержены и «очистится Святая Земля от тысячелетнего рабского ига чужеземных ворогов». При этом возмездие будет суровым: все потомки «чужеземных ворогов» погибнут в очистительном пламени, и для них наступит «Конец Света». Такая же печальная участь ждет и всех виновных в «кровосмешении», ведущем к «деградации Расы и Рода». Спасутся лишь идущие по «Пути Света», то есть последователи Хиневича. Все это должно произойти очень скоро с окончанием эры Рыб и наступлением эры Водолея, когда вспомнится и вернется давно забытое (Хиневич 1999а: 5).

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека журнала «Неприкосновенный запас»

Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами
Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами

Эта книга — увлекательная смесь философии, истории, биографии и детективного расследования. Речь в ней идет о самых разных вещах — это и ассимиляция евреев в Вене эпохи fin-de-siecle, и аберрации памяти под воздействием стресса, и живописное изображение Кембриджа, и яркие портреты эксцентричных преподавателей философии, в том числе Бертрана Рассела, игравшего среди них роль третейского судьи. Но в центре книги — судьбы двух философов-титанов, Людвига Витгенштейна и Карла Поппера, надменных, раздражительных и всегда готовых ринуться в бой.Дэвид Эдмондс и Джон Айдиноу — известные журналисты ВВС. Дэвид Эдмондс — режиссер-документалист, Джон Айдиноу — писатель, интервьюер и ведущий программ, тоже преимущественно документальных.

Джон Айдиноу , Дэвид Эдмондс

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Политэкономия соцреализма
Политэкономия соцреализма

Если до революции социализм был прежде всего экономическим проектом, а в революционной культуре – политическим, то в сталинизме он стал проектом сугубо репрезентационным. В новой книге известного исследователя сталинской культуры Евгения Добренко соцреализм рассматривается как важнейшая социально–политическая институция сталинизма – фабрика по производству «реального социализма». Сводя вместе советский исторический опыт и искусство, которое его «отражало в революционном развитии», обращаясь к романам и фильмам, поэмам и пьесам, живописи и фотографии, архитектуре и градостроительным проектам, почтовым маркам и школьным учебникам, организации московских парков и популярной географии сталинской эпохи, автор рассматривает репрезентационные стратегии сталинизма и показывает, как из социалистического реализма рождался «реальный социализм».

Евгений Александрович Добренко , Евгений Добренко

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное