Арийское прошлое земли русской

Отсечение мизинца, быть может, древняя практика старшинства и знак умершего родственника. Вероятно, подобные ритуалы встречались у скифов. По крайней мере, на стенах Крымских пещер изображены отпечатки ладоней рук, вымазанных красной краской и лишенных мизинцев. В Крыму, в пещере Мурзак-Коба, обнаружено древнейшее женское погребение, у покойницы еще при жизни были отсечены последние фаланги мизинцев на обеих руках. Подобного рода ритуал встречается сегодня у представителей японской мафии, когда младший по рангу или возрасту за провинность сам отсекает себе мизинец и с поклоном вручает его старшему. Этот ритуал наследует, вероятно, самурайские традиции, которые в свою очередь, что не исключено, пришли от древних индоевропейцев сначала к китайцам, а от них к японцам. Быть может, эти ритуалы японцы заимствовали от айнов – коренных жителей Дальнего Востока и островов Курильской гряды. Айны в свою очередь могли контактировать с древнейшими индоевропейцами, обитавшими на всем пространстве Евразии.

Индоевропейский огненный змей шествует по миру

У галлов божеством солнца являлся Беленос. Само имя этого божества указывает на белый цвет солнца. С Беленосом было сопоставимо другое солярное божество – Граннос. Имя ирландского женского божества солнца Греине, вероятно, происходит от слова «гриан» – солнце. Однако на кельтских котлах мы можем видеть странного трехголового персонажа, который не имеет своего имени. Очевидно, этот персонаж восходит к глубокой древности, к периоду индоевропейского единства. У трехголового божества в руке зажата змея. Другое изображение показывает нам группу из трех богинь-матерей, сросшихся телами. Очевидно, перед нами один из тех архаических божественных персонажей, о ком в последующее время не принято было распространяться. В этой связи можно вспомнить славянских трехголовых Тритонов и Триглавов, о которых тоже мало что известно. Вообще, надо сказать, древние славянские языческие божества отличает многоголовость. В этой связи можно вспомнить четырехликого Збручского идола. Как предполагают филологи, в образе этого четырехголового божества балтийских славян объединились четыре бога пантеона: Яровит, Руевит, Поревит, Поренут. Эти божества мало что могут сказать современному читателю. Однако в древности, вероятно, они обладали божественной волей и силой объединенного пантеона. В божество Триглав, как полагают, объединились божественные представители всех трех миров: горнего, земного и подземного. Аналогичным образом по той же схеме, быть может, образовано трехголовое божество индуистского пантеона Тримурти, в нем объединились три главных божества индуизма: Брахма, Вишну и Шива.

Славянское божество Семаргл олицетворяло собой семь главных божеств, объединенных одним телом. У Семаргла было семь голов. Весь божественный пантеон представлял собой двенадцатиголовое божество.

Косвенным свидетельством, что у древних ариев, обитавших в Южной Сибири в эпоху бронзы, были аналогичные многоголовые божества, являются данные из монгольской мифологии.

Так, в фольклоре монгольских народов существует Аврага Могой, многоголовый гигантский змей. Этот персонаж восходит к эпической эпохе. Само имя змея напоминает по своему произношению словосочетание «Могучий враг». Согласно поверьям, этот змей некогда похищал людей и скот, воровал женщин. Однако побежденный богатырем змей был помещен внутрь горы, вход в которую богатырь предусмотрительно завалил камнями.

Другой аналогичный персонаж эпической эпохи у монголов – это Мангус. По устной бурятской версии древнего мифа, мангусы возникли из частей тела побежденного злого владыки неба Ата Улана. Этот восточный тенгри был побежден добрым западным тенгри, его тело было расчленено и сброшено вниз на землю. Жилища мангусов – это кочевая юрта, укрепленная княжеская ставка, терем и дворец. У мангусов отсутствуют имена, которые заменяют весьма характерные описательные прозвища: «Пятнадцатиголовый Атгар Желтый Мангас», «Двадцатипятиголовый Хотгор Черный Мангас». При этом слова «атгар», «хотгор» переводятся как «свернувшийся», «переплетенный». По одному этому уже видно, что мангусы змееподобны. Их отличительный признак – множество голов. Причем некоторые прозвища мангусов указывают на их индоевропейское происхождение. Например, прозвище «Асуранский желтый мангадхай», вероятно, образовано от древнеиндийского «асура» – демон. Весьма интересно, что в бурятском фольклоре утроба мангуса вмещает толпы проглоченных им стад и людей; при этом мангус считается хранителем «внешних душ», что указывает на изначальную связь чудовища с идеей реинкарнации и загробного мира. Чтобы окончательно одолеть чудовище, герой должен вызволить эти души из плена. Мангус не одинок. В эпосе часто фигурирует семья мангуса: его мать, старшая сестра и сын. Сын – это чудесный младенец, лежащий в железной люльке или выходящий из утробы матери. Его не берет ни меч, ни пламя, одолеть его можно только прибегнув к волшебству.