Арийское прошлое земли русской

Культ козла был распространен в древности намного шире. Козел уподоблялся божеству грозы. Эгис, козья шкура, является атрибутом Зевса, Афины и Аполлона. Эгис являлась также олицетворением черной грозовой тучи. Ежегодно в акрополе в жертву Афины приносился черный козел. Шкура, снятая с этого животного, возлагалась на статую Афины. По другой версии греческого мифа эгис – это огнедышащее чудовище, символ грозы, порожденное богиней земли Геей и убитое Афиной. Черный козел также был ездовым животным Диониса и Афродиты, что указывает на функцию плодородия. В Индии черный козел ассоциировался с богом Варуной – хозяином космических вод. Варуне противостоял Митра – божество, олицетворяющее огонь и солнце. Здесь мы видим все тот же мотив борьбы солнечного бога со своим противником, олицетворением ночи и грозы. Культ козла также имел место у тибетцев, о чем свидетельствуют выбитые на скалах тотемные изображения горных козлов.

Таким образом, жертвоприношение черного козла, по-видимому, должно было давать дорогу солнцу. Это олицетворяло окончательную победу солнечного бога над своим змеевидным противником. В этой связи можно вспомнить и аналогичные ритуалы у индейцев Америки, когда богу солнца приносили кровавые человеческие жертвоприношения.

В русской сказке из сборника Афанасьева «Сопливый козел» мы находим все тот же мотив. Распрекрасная дева по настоянию своего батюшки вышла замуж за сопливого козла. Она ему слюни и сопли платочком подтирает и завидует, что ее сестры вышли замуж за добрых молодцев. Вот зовет красну девицу ее батюшка на свадьбу старших дочерей – ее сестер. А муж и говорит красной девице: «Езжай ты наперед, а я позже приеду». Уехала красна девица, а муж сбросил с себя козлиную шкуру и предстал добрым молодцем и в качестве гусляра на свадьбу прибыл. Но смекнула девица, что этот гусляр – ее муж, побежала она домой раньше него. Прибежала – нет козла дома, одна козлиная шкура на печи лежит. Девица, недолго думая, эту шкуру в печи спалила, воротился назад ее муж – удалец-молодец, а козлиная шкура в огне уж сгорела. Так они и стали жить-поживать да добра наживать.

Козлиная шкура здесь ассоциируется с черной водяной тучей, а молодец-удалец – с ясным солнцем.

Весьма интересно, что культ козла был и у скифов, и у иранцев. Такое почитание козла наравне с оленем, быком, медведем, волком и прочими тотемами уходит своими корнями в глубокую древность. Так, согласно археологическим данным, в степях Монголии и Забайкалья уже во второй половине 2-го тысячелетия до н. э. сложился особый «звериный стиль», в котором в аллегорической зооморфной форме была зашифрована борьба солнечных богов со своими демоническими противниками. Этот стиль широко распространился на запад, на восток и юг. Он попал в Европу и Китай, в Иран и Индию, а также в Малую Азию и Северную Африку.

«Звериный стиль» обычно считают визитной карточкой скифов, живших в середине 1-го тысячелетия до н. э. в степях Причерноморья. Однако зона действия скифских племен распространялась гораздо дальше этой локализации. Как писал в свое время А. П. Окладников в своей книге «Открытие Сибири», раскопки в Туве, возглавляемые знатоком раннего металла М. Грязновым, «потрясли нас не только выразительностью и монументальностью погребального сооружения, но и тем ярким светом, который был брошен на социальные проблемы древнейшей, как оказалось, скифо-сибирской культуры».

Огромный курган Аржан в Туве, расположенный чуть южнее границы с Красноярским краем, представляет из себя огромный архитектурный комплекс. Он является некрополем для множества захороненных в нем людей, разных сословий, а также коней и домашних животных. Этот могильник имел в своем центре богато украшенный саркофаг главного лица – царя скифов. От него строго радиально, как лучи от солнца, отходили ряды других захоронений. При этом это были захоронения вельмож, одетых в роскошные одежды иноземного, древневосточного происхождения. По мысли исследователя Грязнова, это были «добровольно соумиравшие» вельможи. Они лишили себя жизни, дабы сопровождать своего патрона-царя на тот свет. Подобные захоронения встречаются, например, в Японии и Китае, где военачальника или царя сопровождают в последний путь его приближенные. Опираясь на данные изучения этого богатого захоронения, Окладников делает вывод, что на Алтае в VIII веке до н. э. существовало развитое общество во главе с царем. Подобное зафиксировано и в более поздние времена у причерноморских скифов времен Геродота. Окладников пишет по этому поводу: «Самое главное заключалось в том, что скифское общество Тувы, как и Алтая, на этой ступени принадлежит неожиданно раннему этапу, оно много старше, чем царские курганы Причерноморья». Отсюда Окладников делает еще один важный вывод: «Глубинная азиатская Скифия Аржана и Пазырыка представляет собой не какое-то захолустье, а видный влиятельный центр социального и культурного развития во всем сакском и скифском мире».