Ариман:Изгнанник

Большая часть собравшегося флота Амона перешла на сторону Аримана. Другие — нет. Горстка отступников и несколько банд полукровок ответили на его призыв к покорности орудийным огнем. Другие сбежали. Ариман отправил единственный приказ: выследить их.

«Подобная необходимость порождает чудовищ», — подумал Азек. Но это было необходимо, до конца пути, по которому они теперь шли, их еще ждало много крови и разрушений. К сожалению, это была пустая трата сил, но ничего уже не изменить. Большинство банд, откликнувшихся на пламя Амона, не видели проблемы в том, чтобы поклясться в верности новому лорду. Ариман поморщился.

Из Тысячи Сынов лишь две группы отказались преклонить перед ним колени. Калитиедес, лорд ордена колдунов из полудюжины легионов, бежал первым. «Второй круг» не открыл огонь, но и не ответил на зов Аримана, забрав с собой два десятка его братьев. Он отпустил их, приказав своим охотникам преследовать другие цели.

Ариман отвернулся от кристалла, и образ в сфере затуманился. Кармента сидела на командном троне, ее плоть и аугментацию скрывала широкая мантия из красного бархата. Голова техноведьмы была опущена, глаза тускло светились из-под капюшона. По палубе вились кабели, ползли по трону и исчезали в складках ее одежды. Они гудели и жужжали, заставляя ныть зубы. Женщина не вставала с тех пор, как ее отсоединили от машинной башни в ангарном отсеке. Одно это едва не убило ее. Но Ариман не волновался — этого следовало ожидать.

— Госпожа, — отчетливо произнес он и шагнул к командному трону. Женщина медленно подняла голову. Под капюшоном зажегся зеленый свет, постепенно становясь ярче. Из скрытого рта послышалось нарастающее жужжание машинного кода. Она замолчала. Ариман услышал хрип, а затем техноведьма вздрогнула.

— Ты хочешь сказать, что я буду жить, — сказала Кармента запинающимся монотонным голосом.

— Кто сейчас говорит: «Дитя Титана» или Кармента?

— А кто отвечает: Хоркос или Ариман?

Он рассмеялся, и ему стало интересно, было ли это шуткой.

— Это была шутка, — сказала Кармента, словно прочитав его мысли. — Неудачная.

Он кивнул, затем снял рогатый шлем. Азек сделал вдох, отметив странный запах корицы, который, казалось, повсюду следовал за кираборами.

— «Дитя Титана» будет уничтожен перед нашим отбытием, — осторожно сказал он.

— Перед отбытием флота, — пропела Кармента, неожиданно резко подчеркнув последнее слово. — Какой тебе теперь прок от остова корабля?

— Это…

— Место воспоминаний и оставленного прошлого, — механические глаза Карменты встретились с взором Аримана. — Пусть горит.

— Теперь ты будешь «Сикораксом», — сказал колдун и окинул взглядом мостик, указывая на бронзовые и серебряные приборы, бесшумно снующих техноремесленников. Кармента издала пульсирующее пощелкивание кода, а затем медленно покачала головой.

— Нет. «Сикоракс» будет мной, — она прокашляла последовательность чисел. — Достойное наказание.

В воздухе повисло молчание.

— Зачем? — спросила женщина. — Зачем прощать мое предательство?

Ариман устало улыбнулся.

— Мы все должны надеяться, что предательство можно простить, — сказал он и отвернулся.

Когда шаги Азека стихли вдалеке, Кармента кивнула. Ее голова опустилась, свет в ее глазах потускнел, и техноведьма продолжила бормотать сонную песнь машине.

— Его нужно уничтожить, — заявил Кадин, когда за скованным демоном захлопнулись серебряные двери. Горельефы разверзшихся в крике морд горгулий покрывали створки, их щеки и глаза были испещрены рунами. Собравшиеся перед дверями аколиты в синих одеяниях начали бормотать, руны загорелись и поползли по серебру, заключая силу демона внутри.

— Нельзя, — ответил Астреос. Он увидел, как последний оберег загорелся янтарным светом. Ему хотелось отвернуться, но он продолжал неотрывно смотреть на двери. Наблюдая за тем, как демона сковывают и запечатывают в камере, он чувствовал, как присутствие существа угасает в его разуме. Но связь оставалась, она всегда будет с ним. Он понимал это. — Мы с ним скованны навеки. И где-то внутри той оболочки еще может таиться Кадар.

Кадин покачал головой и отвернулся от дверей. Тишину узкого коридора на краткий миг нарушил звук поршней и шестеренок. Доспехи Кадина все еще были почерневшими и покрыты шрамами. Он отказался перекрашивать их. Астреос подумал, что они были похожи на потрескавшуюся кожу. Доспехи же библиария были синими, на сгибе руки он держал шлем с высоким гребнем. На наплечнике свернулась огненная змея.

— Оно того стоило? — спросил Кадин. Астреос промолчал и также отвернулся от дверей. Они зашагали прочь, отбрасывая тени в желтоватом свете стеклянных лампад, свисавших с потолка.