Арина

Они в одиночестве лежали на небольшом пляже, покрытом рыжеватым песком, у самой кромки моря. С трех сторон к пляжу вплотную подступали красные, в расщелинах скалы. У их ног легкие волны разбивались с шорохом, напоминавшим звук рвущейся ткани. На ясном небе неподвижно стояли точно подвешенные к лазури, пронизанные солнцем облака. Как и обещал Константин, они жили, как боги, и, лежа обнаженными у моря под заливавшими их потоками солнечного света, блаженствуя, молча вдыхали морской воздух. Уже больше недели прожили они под Ялтой в ежеминутной интимной близости в небольшом доме – его уступил Константину знакомый художник. Белостенный домик, затерянный в скалах, стоял недалеко от дороги, которая соединяла Ялту с Алуштой. В доме было всего две комнаты. Одна – большая, выходившая на юг и смотревшая тремя окнами на море, с покрашенными известкой стенами, затянутыми восточными тканями, с диванами вдоль стен, покрытыми персидскими коврами, – служила гостиной и столовой. Другая, поменьше, окнами на запад, использовалась как спальня. Из нее открывался живописный вид на сад с кактусами, вечнозелеными растениями, цветами, скалами и соснами. Позади дома была кухня и там же – помещение для служанки, готовившей им еду, – босоногой черноволосой татарки, бесшумно скользившей по дому.

Арина, как кошечка, исследующая новое жилище, обошла выбранный Константином для их совместной жизни дом, потом исчезла на кухне, где долго разговаривала с татаркой. Константин просил ее заняться хозяйством, слегка опасаясь, однако, что она и сюда внесет свою необузданную фантазию. Он ошибался. Арина показала себя превосходной хозяйкой. Еда не только подавалась вовремя, но была отлично приготовлена и отличалась разнообразием. Арина не только не считала ниже своего достоинства давать татарке кулинарные рецепты – кухня Варвары Петровны весьма славилась, – но и следила за их исполнением. Константин был в восторге от заливной осетрины, а о кулебяке оба еще долго вспоминали. Арина всерьез относилась к своим новым обязанностям и, сидя за столом, радовалась, глядя, с каким удовольствием ел Константин.

Жизнь их не отличалась разнообразием, но была полна очарования. Они просыпались поздно в комнате, уже залитой светом. Арина хлопала в ладоши, и босоногая татарка, улыбающаяся и молчаливая, приносила на подносе шоколад, чай, сметану, свежий хлеб, масло, варенье и фрукты. Они завтракали бок о бок в постели и не спешили подниматься. К одиннадцати часам покидали спальню и шли на свой маленький пляж. Здесь они возились на солнце, играли в прятки в скалах, бросались в воду, выбегали на берег, снова купались и растягивались голыми на теплом песке, неподвижно, закрыв глаза, лежали под палящим солнцем. Казалось, по коже пробегают миллионы маленьких электрических искр и разряжаются где-то глубоко в груди. Их сознание отключилось: они были частицей земли, и бесконечная Вселенная текла по их жилам. Они становились побратимами с окружающими их скалами, песком, цветами. Соленый ветер ласкал их свежие и загоревшие тела. Они не разговаривали – едва ли они сознавали свое телесное существование.

К часу дня, когда солнце палило нещадно, они, как пьяные, возвращались в прохладную столовую и обедали. Потом наступали долгие часы отдыха. В первый день Константин расположился на диване, а Арина в кровати, но на другой день, к его удивлению, она позвала его. Читая, куря, засыпая, они лежали рядом почти обнаженные. В пять часов пили чай. Наконец приходило время одеваться. Арина, вздыхая, причесывалась и надевала тонкое, как паутинка, платье.

В сумерках они выходили из дома и гуляли по дороге, которая вела к Ялте и проходила сквозь пышные плодовые и цветочные сады, посаженные вдоль моря. Часто они доходили до города, расположенного в нескольких верстах, и с наступлением ночи ужинали на террасе гостиницы, построенной прямо над морем. Внизу качались на причале суда, а порт был освещен электрическим светом больших круглых фонарей. Благоухающий ветерок доносил отдаленные звуки музыки. Окружающие с завистью смотрели на эту пару, счастье которой казалось вызовом всему свету.

Потом они возвращались к себе. Вдоль дороги ароматные кусты были усыпаны светлячками, искорками перескакивавшими с ветки на ветку, угасавшими, чтобы снова зажечься немного дальше. Их ночная прогулка проходила словно на фоне декораций, где на каждом шагу любовь сгорала коротким и ярким пламенем. Дома их ждал самовар, а потом, сбросив одежды и прижавшись друг к другу, они беседовали до глубокой ночи.