Читаем Арина Родионовна полностью

Арина Родионовна

Михаил Дмитриевич Филин , Надежда Александровна Белякова

Доводы пушкиниста коллеги по цеху признали весьма убедительными, «справедливыми»^[456]. К примеру, М. А. Цявловский в «Путеводителе по Пушкину» (1931) указывал: «Письма няни Дубровского <…> являются очень близким отзвуком писем Арины Родионовны к Пушкину»^[457].

Но, отдавая должное Н. О. Лернеру, надо сказать и о том, что его анализ образа няни Владимира Дубровского не был исчерпывающим. Ведь учёный сосредоточился на письме Орины Егоровны, то есть на третьей главе <«Дубровского»> (законченной 2 ноября 1832 года; VIII, 832), и не уделил надлежащего внимания прочим страницам произведения. Между тем Александр Пушкин к февралю 1833 года написал ещё шестнадцать глав, доведя общее количество глав романа до девятнадцати. И в этих главах Орина Егоровна Бузырева, «старушка в белом чепце, опрятно и чопорно одетая» (VIII, 222), обрела дополнительные черты сходства с Ариной Родионовной.

Так, Егоровна была сделана главной персоной среди кистенёвской дворни. А в ряде вариантов автографа она, подражая пушкинской «голубке», тоже взялась за спицы: «Старушка ушла и села под окном чулок вязать», «Старушка ушла и принялась снова за свой чулок» и т. д. (VIII, 827). Позаимствовала Орина Егоровна от Арины Родионовны и некоторые другие житейские характеристики.

В шутливом опыте чуть более позднего времени — «написанном в духе народной поэзии»^[458] стихотворении «Сват Иван, как пить мы станем…» — Пушкин помянул «трёх Матрён, Луку с Петром», а с ними вместе и «Пахомовну». Та, как и мамка княгини из <«Русалки»>, была большой искусницей по части всяческих устных рассказов:

В первый раз помянем пивом,А Пахомовну потомПирогами да вином,Да ещё её помянем:Сказки сказывать мы станем —Мастерица ведь былаИ откуда что брала.А куды разумны шутки,Приговорки, прибаутки,Небылицы, былиныПравославной старины!..Слушать, так душе отрадно.И не пил бы и не ел.Всё бы слушал да сидел.Кто придумал их так ладно?.. (III, 308–309).

Стихи были созданы в Петербурге или в Болдине, они предположительно датируются концом марта — серединой октября 1833 года (III, 1245). Среди литературоведов практически нет разногласий относительно прототипа поминаемой автором «мастерицы». «Пахомовна из стихотворения „Сват Иван, как пить мы станем“, — это <…>, конечно, она, Родионовна», — пишет, к примеру, в наши дни В. С. Непомнящий^[459].

Осенью 1835 года, вырвавшись в Михайловское, Пушкин сочинил там очередной реквием лежащей на Смоленском кладбище нянюшке. «Какая эпитафия сравнится с этой? Какие ещё нужны доказательства и характеристика той роли, которую сыграла неграмотная Арина Родионовна в жизни великого поэта?» — так, высокопарно и верно, оценил данное произведение один из современных пушкинистов^[460].

В сельце, между 21 и 26 сентября^[461], Пушкин работал над стихотворением «…Вновь я посетил…» (впоследствии в тетради ПД № 984, в списке подготовленных к печати стихов, оно было обозначено автором как «Сосны»^[462]).

Черновой автограф (в тетради ПД № 846) содержал несколько посвящённых Арине Родионовне строк — этакую поэтическую тираду:

Вот ветхий домик —Где жил я, с моею бедной няней —Уже старушки нет — уж я не слышуПо комнатам её шагов тяжёлыхИ кропотливого её дозора…И вечером — при завываньи бури —Её рассказов — мною затвержённыхОт малых лет — но всё приятных сердцуКак шум привычный и однообразныйЛюбимого ручья… (Ill, 997–998).

Приведём и варианты некоторых стихов:

Вот мирный домик…Её шагов тяжёлых и ворчанья…И шопота…Её тяжёлой поступи…Её умолкло слово …И хлопотливого её дозора…Не слышу я по зимним вечерам… (Ill, 997–998).

Там же, в псковской деревне, Пушкин на отдельном листке (ПД № 986) перебелил стихотворение и поставил в конце текста дату: «26 сент<ября> 1835» (III, 1008).

«В перебелённой рукописи стихотворение имеет законченный и отделанный вид», — пишет Я. Л. Левкович, досконально изучившая лирическую пьесу «…Вновь я посетил…»; но тут же она уточняет: «В тексте имеется несколько незначительных исправлений…»^[463]

Эти «исправления» коснулись и стихов об Арине Родионовне.

В беловике тирада начиналась так:

Перейти на страницу: