Арина Великая

– Считается, что мост – это путь, путь в будущее, – пробормотала пьянеющая Арина. – Но почему тогда в Венеции я выбрала путь к славе? Забавно, но меня манил образ Екатерины Второй. Вот уж, казалось бы, воистину великая женщина. Подумать только, эта невзрачная немочка оказалась самым успешным правителем Российской империи. Нескончаемая череда военных побед: присоединила Причерноморье, Крым, обширные территории Кавказа и Польши. Уничтожила польскую государственность, вывезла из Варшавы королевский трон древнейшей польской династии и сделала из него стульчак для своего ватерклозета. Вся жизнь, как праздник. А чем кончила? – Говорят, схлопотала инсульт, сидя на том драгоценном стульчаке.

А что я? Улучшила ли я своей неуёмной активностью мир? – задала себе Арина вопрос, подводящий итог всей её жизни, и вздрогнула. Ведь ещё пару дней назад она бы с гордостью ответила: – Да! Улучшила! – но сейчас, после поездки в Путоранск и после разговора с дочерью её мучили сомнения. В пропуторанской позиции Далилы таилась опасность.

Арина попробовала разобраться:

– Кто-то из великих сказал: «Главное – не цель, которую мы ставим перед собой, а путь к ней». Ясно, что на пути к великой цели нужно преодолеть множество с виду неприступных барьеров, и также ясно, что взятие каждого из них награждает честолюбца изрядной порцией счастья. Чем выше взятый барьер, тем слаще счастье. Если честолюбец энергичен и талантлив, то тернистый путь к далёкой цели превращается в сплошной праздник, в сплошное наслаждение. Я шла к своей цели около пятидесяти лет. Стала телезвездой, создала свою партию, заразила массы своими идеями, забралась на российский трон, сделала Россию самой передовой страной и заставила весь мир рукоплескать мне, Арине Великой. Но фактически я добилась лишь одного – длительного, ни с чем не сравнимого упоения собственными успехами.

А что Олег? Вот, казалось бы, самый талантливый член нашей клонтройки, а чем награждён за свой каторжный труд ради общего блага? – инсультом и комой. А умри он за день до поджога зеленогорской развалюхи, и не было бы на земле человека счастливее, чем он.

Похоже, самым счастливым членом нашей компании оказался Илья. Он дожил до осуществления своих невероятных планов и умер в ореоле путоранской славы. Милый чудак! Мечтал двинуть вперёд биологический прогресс человечества, а фактически создал его могильщиков. Парадокс? Да нет же. Просто Илья, увлёкшись процессом созидания более совершенного, более разумного человека, забыл, что каждый новый вариант нашего вида элементарно уничтожал свою предтечу. Так неандерталец уничтожил человека прямоходящего, мы покончили с неандертальцами, а путоранцы, по идее, должны расправиться с нами.

Так всё-таки, кто же вдохновлял нас на наши «великие свершения», кто направлял, кто поддерживал? Ответ очевиден – никто. Причина нашего странного поведения кроется во врождённом стремлении каждого человека так или иначе приподнять свою самооценку. И чаще всего мы – увы! – хотим продвинуться ближе к вершине власти. Вот это врождённое первобытное желание отличиться от прочих, хотя бы в чём-то превзойти их и лежит в основе нашего социального и научно-технического «прогресса».

Тут Арина снова вспомнила свой разговор с Далилой, и смутное ощущение опасности оформилось в ясное видение грядущей вселенской катастрофы. «Боже! – вырвалось у недавней властительницы дум. – Война с путоранками может обернуться элементарным исчезновением современной формы человека! Но разве этого я хотела, поощряя работу Поползневых? – пару минут Арина снова прокручивала в памяти своё столкновение с ужасной Магдой. Впрочем, долго отдаваться мрачным мыслям она не могла: – Ведь будущее – это то, чего пока нет, и потому никто не знает, что же в точности случится там за пресловутым поворотом. Почему обязательно катастрофа? Может быть, среди путоранок найдётся (почему и нет?) хотя бы одна мудрая и энергичная особь, которая сумеет разрулить паршивую ситуацию». Эта мысль успокоила Арину, она стала перебирать в памяти блестящие эпизоды своей жизни, и глаза её засветились счастьем.