Аринкино утро

Вырвавшись из мамкиных рук, Аринка, как застоявшийся конь, во весь опор сиганула на улицу. До смерти ей надоела мягкая перина, лоскутковое одеяло, полумрак, а главное, ничегонеделание. День тянулся нестерпимо долго и тоскливо. Выскочив на крыльцо, она зажмурилась от ярких лучей солнца. Здравствуй, солнышко! Как она давно его не видела, и оно обняло её со всех сторон тёплыми лучами. Оглядев всё вокруг, она ударилась в огород. Надо было срочно увидеть Данилку и всё рассказать ему, да заодно и дать ему хороший нагоняй, что ни разу не пришёл к ней, когда болела и томилась в тоскливом одиночестве. Аринку распирало от нетерпения выговориться наконец. Столько накопилось, кому же и сказать, как не Данилке. На горке у гумна Аринка три раза свистнула, это был условный знак для Данилки. И тут же через раздвинутый частокол просунулась его лохматая голова.

— Иди сюда, Данилка, иди скорей! — радостно воскликнула Аринка и бросилась к нему навстречу. — Пойдём-ка, чего расскажу-то.

Усадив его на брёвна, сложенные у сарая, Аринка встала перед ним, чтобы он видел её, потому что надо было говорить всё с чувством, с толком, иначе он ничегошеньки не поймёт.

— Ты чего ко мне не приходил? Друг называется. Я совсем помёршая была, — первым делом спросила его Аринка, но не зло, а так, для порядка.

— Я приходил.

— Врёшь ты, ничего не приходил.

— А вот приходил, приходил, — настаивал Данилка.

— Что ж я тебя не видела?

— А я под окном сидел.

— Ну и дурак! Зачем же ты под окном сидел, когда я дома была?

— А ты меня не звала, и никто меня не звал, — с обидой в голосе проговорил Данилка.

Аринка всплеснула руками:

— Охтиньки, да ты и вправду дурак. Как же я буду тебя звать, когда я совсем чуть живая лежала, мамка думала, что я уже умёршая.

Данилка огорчённо потупил глаза. Но Аринка была в хорошем настроении и потому простила Данилку. Главное, надо было рассказать, что с нею приключилось.

— Видишь? — ткнула она себя в скулу, в то место, где кожа ещё была жёлто-фиолетовая. — Думаешь, не больно? Ещё как больно!

— Ага, — проронил Данилка, внимательно разглядывая её лицо.

— Думаешь, не больно? Ещё как. Думаешь, плакала? И ничуть. Я Арина — дочь крестьянская, мне негоже в слёзы бросаться! Резвый как поддаст задом, как сиганул, точно леший на него сел, и попёр меня. Я верёвку не могу выпустить, она затянулась вокруг руки. Во, посмотри, ладони без кожи, но ты не волнуйся, она вырастет. Целый час меня по полю за собой таскал... а может, и пять часов!

Данилка обалдело смотрел на Аринку: страх-то какой!

Нет, что ни говори, а лучшего друга, чем Данилка, у неё нет. Ему можно было говорить всё! И он всему верил.

В глазах Данилки был ужас и восхищение. Страх за Аринку и радость, что она выздоровела. Такое перенести не каждому под силу. Он бы не мог. Наконец Аринка выдохлась.

— Как в поле уберёмся, так поедем в город, — грустно поведала она.

— Зачем? — насторожился Данилка.

— Тятя меня доктору будет показывать.

— Зачем к доктору-то? — с испугом в голосе спросил Данилка. Аринка, как видно, решила его сегодня доконать.

— Так уж надо, — тяжело вздохнув, сказала Аринка. Подумав, с ещё большей грустью добавила: — Тятя говорит, что живу «без царя в голове». Так вот доктор его искать будет там...

— Кого? — не совсем понял Данилка.

— Говорю — царя! Кого, кого! — сердилась Аринка.

— Где?

— Говорю ж — в голове, вот где! Ну что ты за непонятливый такой! Дурак и есть совсем дурак! Понимаешь, у нас на затылке есть шкончик такой. Доктор отвинтит этот шкончик и посмотрит туда в голову, поищет, понимаешь, там царя. Если его там нет... — Аринка задумалась: «По всей вероятности, его нет». Данилка в напряжении смотрел на неё и ждал. — А если не-ет... то посадит туда, вотысё! — обрадованно закончила свой рассказ Аринка и покосилась на Данилку.

Тот сидел в неподвижной напряжённости, большие глаза смотрели в одну точку. Данилка усиленно о чём-то думал.

— Не надо ездить, — наконец твёрдо проговорил он.

— Ну там, мне и не страшно-то вовсе. Я же говорю, что доктор только поглядит, вотысё. А потом он посмотрит, как у меня — кривые или прямые мозги. Если кривые, то будет выпрямлять.

Данилка не успел прийти в себя от первого страха, как навалился второй, — да что это за день сегодня? Он совсем не так представлял свою встречу с Аринкой. Тут она такое наговорила, что в пору самому умереть. Он обречённо вздохнул и поник головой. Вид у него был самый разнесчастный, и Аринка наконец, сжалилась над ним.

— А ты чего это, Данилка, и вправду мне поверил? Вот дурачок. Да никаких царей в голове и нет вовсе! Это просто так говорят. И кривых мозгов тоже не бывает. Это тятя меня просто пугал, а я и не испугалась. И всё равно я к доктору никакому никогда и не поеду, вотысё! Это я просто так тебя пугала, пойдём на скворешню в камушки играть.

Часть вторая

ЗИМНИЕ ВЕЧЕРА. ПЕРВЫЕ КОМСОМОЛЬЦЫ