Ариозо хакера

— Нет, Валера, у меня школа через два часа. В другой раз…

— Я тебя подброшу.

— Может, лучше не надо? А то в тебя ведь стреляют время от времени. К тому же выпили мы с тобою… Посиди-ка лучше дома!

— И не подумаю. — Я встал из-за стола и пошел облачаться в бронированную одежку. — У меня в ГАИ прихват.

Одевшись и пополнив боекомплект, я вернулся на кухню. Портнова уже снимала фартук, оглядываясь по сторонам.

— Ты не видел мою балалайку? — спросила она.

— Что ж ты так неуважительно о своей скрипке? — удивился я, доставая футляр из-за тумбочки. — Старинная?

— Восемнадцатый век, — кивнула она.

— Покажи, а?

— Ты что, скрипок не видал? — засмеялась Ирина, однако футляр открыла и распеленала завернутый в мягкую ткань инструмент.

Я залюбовался изящными линиями: вот кокетливо изогнулся завиток; вот встречаются, словно две волны, ус и эс; вот тускло блеснула старым лаком верхняя дека… Вспомнилось, как любовно описывал Орлов альт Альбани.

— Кто автор, знаешь? — спросил я, неохотно отрывая взор от скрипки.

— Не помню, — отозвалась Портнова, снова укутывая инструмент. — Когда профилактику делали, мастер внутрь заглядывал. Там написано имя автора и год — тысяча семьсот девяносто какой-то.

— Заграничный?

— Нет, наш… Ну что, поехали? — Ирина перекинула футляр через плечо.

И мы поехали.

IF желаете продолжения GOTO 6

Hit any key to continue…

6 goblins.bad

По дороге наш разговор по-прежнему вертелся вокруг да около музыкальной мафии — или, если угодно, вокруг околомузыкальной мафии. Я уже пожалел, что не посоветовался вовремя с Приятелем, и спросил наудачу:

— Ира, у тебя не осталось каких-то материалов о Доницком? Или о местных композиторах вообще?

— Надо посмотреть, — ответила Портнова. — Когда он меня сватал, давал пару-тройку своих брошюрок и какие-то списки, что ли… А зачем тебе?

— Да все затем же, — усмехнулся я, поглядывая в зеркало заднего вида. — Cui prodest, как говорили древние римляне — кому выгодно?

— Обдирать музыкантов выгодно всем, — пожала плечами Портнова.

— Но некоторым — еще более выгодно, чем всем.

— Может быть. Только вряд ли ты, Валера, найдешь там что-то интересное.

— А где, по-твоему, искать?

— Ну, я не знаю… хотя бы в тех же кабаках, на свадьбах, юбилеях.

— Народу там, наверное, море!

— Не так и много, между прочим. Пару-тройку «брюхочесов» я знаю лично, да и полные списки, если что, составлю.

— Это кто такие — «брюхочесы»? — рассмеялся я.

— Гитаристы. Вспомни, каким движением на гитаре «трень-брень» делают.

Дело обстояло не так уж и плохо. Ай да Приятель! Какого нужного человека мне отыскал! Если бы еще нам с Портновой общаться почаще не только по делу… , Мареев! Первым делом мы испортим самолеты, ну а девушек…

— Когда ты сможешь все это узнать? — спросил я с надеждой, останавливаясь у подъезда Портновой.

— Сегодня-завтра. Дома посмотрю, в школе поспрошаю. — Ира отстегнула ремень безопасности и вышла из машины, аккуратно закрыв дверцу.

Я последовал за ней и уже собрался чмокнуть ее в щечку, но вместо этого хлопнул себя по лбу:

— Чуть не забыл! А где он живет, этот Доницкий?

— В «музыкальном доме», на углу Тимирязева и Малахова. Квартира восемьдесят восемь. Запомнишь или записать?

— Запомню. Там что, ваши живут, симфонические?

— Потому и «музыкальный дом». Слушай, вечером я пойду на концерт в консу, и ты мог бы меня встретить — вдруг уже найду что-нибудь? — Она серьезно и спокойно посмотрела мне в глаза, и от этого взгляда что-то всколыхнулось у меня в… душе.

Вот она, сволочная профессия частного детектива! Вот она, чертова многозадачность! Красивая, умная, смелая и отнюдь не безразличная тебе женщина открытым текстом зовет на свидание, но ты вынужден нажимать мышкой на кнопку «Прервать», — а ведь смертельно хочется нажать «Продолжить»…

— Не знаю, Ира, мне вечерком надо будет Доницкого пощупать…

— Вот так всегда, — ехидно улыбнулась Портнова. — Только встретишь приличного мужчину, — а он «голубой»! Эх, Валера…

— Кому сейчас легко? — пожал я плечами, поддерживая ее шутливый тон. — Вечная трагедия: она любит его, а он любит… ДРУГОГО.

Мы еще немного посмеялись, и, уже окончательно прощаясь, я все-таки сказал:

— Не обещаю, Ира, но очень постараюсь… Во сколько твой концерт закончится?

— В семь — полвосьмого. Приходи.

На том и порешили.

…Дома было тихо, как всегда. Порой мне хочется, чтобы тишину нарушил чей-то приветливый голос, но так бывает не очень часто.

Мы с Приятелем вдвоем замечательно живем!

Я пролез в его конуру и вернул к жизни моего единственного в своем роде дружка.

В награду он угостил меня новым стишком:

БУНЪЯ-НО ЯСУХИДЭ

ОНА НАЛЕТИТ,
И НИКНУТ ОСЕННИЕ ТРАВЫ,
СГИБАЮТСЯ ДЕРЕВА.
ВОИСТИНУ ГОРЫ И ВЕТЕР,
СОЕДИНЯЯСЬ, РОЖДАЮТ БУРЮ.