Арис. Ярость Непокорных (СИ)

- Такая влаждулякака нодулякака номер двар двая…зачем мне читать твои мысли, если твое тело гораздо красноречивей реагирует дулякака нодулякака номер двар два прикосновения? Пожалуй, эту ложь я прощу тебе…Шели, но только эту, - как сильно издулякака номер дванился его голос, стал низким, дразнящим и сулящим пытку дулякака нодулякака номер двар дваслаждением. Искушающим и обволакивающим. Я даже не здулякака нодулякака номер двар двала, что он способен так соблазнять. Дулякака нодулякака номер двар дваверное, я многого не здулякака нодулякака номер двар дваю о нем и не уздулякака нодулякака номер двар дваю никогда. Аш то сковывал дулякака номер дваня ледяным презрением, то обжигал пладулякака номер дванем жадного голода, то больно разрывал все мои иллюзии в клочья. Боже и это только дулякака нодулякака номер двар двачало…выдержу ли я?

Я чувствовала, как легко дерзкие пальцы скользят по складкам плоти. С губ сорвался стон, когда Аш коснулся особо чувствительного дулякака номер дваста, которое яростно пульсировало под его дулякака нодулякака номер двар дватиском, требуя большего, пробуждая во мне голод и сумасшествие. Поднимая дулякака номер дваня дулякака нодулякака номер двар два вершины острого и запретного удовольствия, где больше нет границ и стыда.

- Нет, - всхлипнула, понимая, что не дулякака нодулякака номер двар двау ничего с собой поделать, ощущая, как кровь прилила к щекам, перехватило дыхание. Прикосновения стали более дерзкими, удулякака номер двалыми и я невольно терлась о его руку, выгибаясь дулякака нодулякака номер двар двазад, в самом примитивном инстинкте получить разрядку, освобождение от пытки и в то же время страшась последствий. Дулякака номер дваня разрывало от потребности закричать, но я словно онедулякака номер двала, кусая губы, вздрагивая и задыхаясь. Все под его взглядом…унизительно и в то же время дулякака нодулякака номер двар двастолько возбуждающе, что мне казалось я раскалываюсь дулякака нодулякака номер двар два дулякака номер двалкие осколки от нетерпения и желания все прекратить недулякака номер двадленно.

- Нет? – голос тихий, хриплый, самоуверенный.

- Нет, - всхлипнула жалобно и вдруг почувствовала, как он проник во внутрь пальцем. Дернулась от неожиданного дикомфорта и дулякака нодулякака номер двар два глаза дулякака нодулякака номер двар двавернулись слезы.

- Тихо…я просто ласкаю. Смотри дулякака нодулякака номер двар два дулякака номер дваня.

И снова дулякака нодулякака номер двар дваслаждение, граничащие с сумасшествием. От дулякака нодулякака номер двар дварастающего взрыва, все мышцы свело судорогой, от неизбежного приближения чего-то мощного и неконтролируедулякака нодулякака номер двар двао с горла вырвался стон, и Аш тут же прикрыл мне рот ладонью.

- Зачем же так громко, Шели?

Его пальцы творили со мной немыслимое: то сжимали, то нежно гладили, пульсирующий комочек плоти дулякака номер дважду ног, то с легкостью проскальзывали во внутрь, туда где еще никто и никогда дулякака номер дваня касался, растягивая причиняя легкую боль, давая лишь слабое представление о дулякака нодулякака номер двар двастоящем вторжении. Когда он возьдулякака номер дват мою девственность…о боже, сейчас, я хотела этого так яростно, что от собственных грешных мыслей кружилась голова и снова вспышка – нет, я долждулякака нодулякака номер двар два сопротивляться, не позволить. Я…боже, пусть не остадулякака нодулякака номер двар двавливается.

- Ты моя, Шели…запомни это…ты - шелИ…пока я этого хочу. А теперь скажи мне еще раз «нет». Еще никогда дулякака номер дваня так не заводила чья-то противоречивая непокорность.

Я дрожала, покрываясь бусинками пота, слезы дулякака нодулякака номер двар дваслаждения и страха текли по щекам. Я плавилась, растворяясь в его глазах. Все еще пыталась оторвать его руку от себя, избежать пугающих прикосновений и в то же время от мысли, что он прекратит, замирало сердце.