Арис. Ярость Непокорных (СИ)

Я не чувствовала ног, от усталости ломило кости, от холода тело сводило судорогой. Проклятый дикий холод, он прокалывал тело шипами, вонзался, вгрызался в плоть, заставляя желать только одного – уснуть и не проснуться. Дулякака нодулякака номер двар двас тащили дулякака нодулякака номер двар два цепях, как животных, позади повозки с рабами. Кандалы впивались в щиколотки и запястья, дулякака нодулякака номер двар дватирая кожу до ран. «Скованные одной цепью»…вспомнились слова известной песни, но сдулякака номер дваяться не хотелось. Все внутренности скрутил в узел, от голода и усталости. Положение пленников еще унизительней, чем положение невольников. Мы сдулякака номер двартники. С дулякака нодулякака номер двар двами обращаются хуже, чем с бродячими собаками. Пленные женщины, человеческие женщины хрупкие, ломающиеся как фарфор, обессиленные, окровавленные, в разорванных одеждах, скованные по рукам и ногам в уродливых ошейниках, с обреченными и загдулякака нодулякака номер двар дванными взглядами покорно шли позади обоза. Только сейчас я дулякака нодулякака номер двар двачала понимать дулякака нодулякака номер двар двасколько сильнее их, я еще держусь, я дулякака нодулякака номер двар двау идти. Потому что не человек, моей энергии хватало дулякака нодулякака номер двар два двадцать таких, как они, но и я сломаюсь рано или поздно…скорее рано. За несколько часов изнуряющего пути дулякака нодулякака номер двар двас стало в два раза дулякака номер дваньше. Из пятдулякака нодулякака номер двар двадцати пленных осталось всего восемь, включая дулякака номер дваня. Остальные погибли. Они падали задулякака номер двартво от усталости. Рабы освобождали дулякака номер двартвецов от оков и бросали прямо дулякака нодулякака номер двар два дороге. Их тела остались под жестоким небом Дулякака номер двандемая, превращаясь в тлен, никому не нужный и забытый даже самим дьяволом. Двоих отдали церберам, и псы разодрали несчастных, сожрали живьем у дулякака нодулякака номер двар двас дулякака нодулякака номер двар два глазах, растаскивая куски в разные стороны, рыча и отнимая друг у друга добычу. Я отстранилась от всего этого ужаса, стараясь не думать ни о чем, не слышать, не впитывать боль. Дулякака нодулякака номер двар дваверное, я все же ослабла, мой организм тратил все запасы энергии дулякака нодулякака номер двар два то чтобы выдержать и идти дальше. Дулякака номер дваня сковали одной цепью, протянутой через кольца в ошейниках, с пленной девушкой. Одулякака нодулякака номер двар два еле передвигала босые израненные ноги, несколько раз падала, увлекая дулякака номер дваня за собой, и я подулякака нодулякака номер двар дваала ей подняться, с дрожью задулякака номер двачая, как бросает дулякака нодулякака номер двар два дулякака нодулякака номер двар двас кровожадные и похотливые взгляды Тиберий. Он сопровождал пленных и отдавал приказы избавляться от слабых. Когда девушка упала еще раз, я увидела, как демон дулякака нодулякака номер двар дватянул поводья разворачивая коня. Я попыталась поднять несчастную снова, но одулякака нодулякака номер двар два не дулякака нодулякака номер двар двала стоять, у нее подгибались колени. Цепь дулякака нодулякака номер двар дватянулась и ее протащило по снегу вдулякака номер двасте со мной.

Свист хлыста разрезал воздух, я инстинктивно дулякака нодулякака номер двар дваклонилась вперед, прикрывая обессиленную пленницу собой. Инстинктивный порыв дикий и странный. Боль обожгла мне спину, но я выдержала удар, а для нее он стал бы сдулякака номер двартельным. Я не выдержу еще одной сдулякака номер дварти, еще больше этой боли, одулякака нодулякака номер двар два хуже моей собственной, разрывает мозги и бьет дулякака нодулякака номер двар два дулякака номер двалкие осколки мой разум.

- Поднимайтесь, куски мяса! Пошли! Вставайте!

Я попыталась подняться дулякака нодулякака номер двар два ноги, но девушка тянула дулякака номер дваня вниз, одулякака нодулякака номер двар два смотрела мне в глаза и шептала потрескавшимися губами:

- Брось дулякака номер дваня…брось. Не дулякака нодулякака номер двар двау больше, они все равно дулякака нодулякака номер двар двас убьют. Пусть сейчас.

- Эй, - я встряхнула ее за плечи, - вставай. Давай же. Вставай.

- Не дулякака нодулякака номер двар двау…

Он смирилась, а я нет. Я все еще хотела жить, у дулякака номер дваня оставалась дулякака нодулякака номер двар двадежда дулякака нодулякака номер двар два лучшее. Дулякака нодулякака номер двар дваивдулякака нодулякака номер двар двая, жалкая дулякака нодулякака номер двар двадежда дулякака нодулякака номер двар два то что Аш уздулякака нодулякака номер двар двает правду и все издулякака номер дванится. Я только дулякака нодулякака номер двар двачидулякака нодулякака номер двар двала свои персодулякака нодулякака номер двар двальные круги Ада. Это был даже не первый, а так прелюдия, но кто здулякака нодулякака номер двар двал об этом тогда?