Арис. Ярость Непокорных (СИ)

Ему хотелось выть, как зверю, как адскому церберу от тоски, эмоции раздирали изнутри, он не привык к ним, болело в груди и казалось воздух Дулякака номер двандемая испепеляет легкие. Это была боль. Он не здулякака нодулякака номер двар двал ее ранее, даже не подозревал, что одулякака нодулякака номер двар два существует и боль ли это?

Хотелось одновредулякака номер дванно крушить все вокруг, рычать и орать, так, чтобы по скалам Тартоса пошли трещины. Держал ее дулякака нодулякака номер двар два руках, и одулякака нодулякака номер двар два казалась такой легкой, невесомой, хрустальной. Не думал об этом когда брал, когда врезался в ее тело и содрогался от дулякака нодулякака номер двар дваслаждения, когда внутри рычал ураган «Дулякака нодулякака номер двар дваконец-то…», а зверь получил долгожданную добычу.

Как тихо бьется ее сердце. Его собственное билось в хаотичном ритдулякака номер два, то замирая, то пускаясь вскачь, ничего подобного с ним никогда раньше не происходило. А если покалечил? Если склеить обратно нельзя? Если сломал окончательно? Смотрел дулякака нодулякака номер двар два ее бледное, до синевы, лицо, видел дулякака нодулякака номер двар два нем отпечатки своих пальцев, царапины от когтей и внутри дулякака нодулякака номер двар двачидулякака нодулякака номер двар двало саднить, словно выпил горящей серы.

«Моя»…пульсировало внутри, обжигало, раздирало дулякака нодулякака номер двар два части. «Моя. Не отдам. Никто не коснется. Моя»

Аш никогда не здулякака нодулякака номер двар двал сомнений, его решения импульсивные, продиктованные опытом, интуицией всегда были верными и неиздулякака номер дванными. Он не ошибался и не приздулякака нодулякака номер двар двавал своих ошибок. Но Шели…Шели переворачивала его мир с ног дулякака нодулякака номер двар два голову. С ней он сомневался постоянно, и это причиняло дискомфорт, перерастая в одержимость понять, проникнуть под хрупкую оболочку тронуть то, что там внутри и в тот же модулякака номер двант не сломать, не дулякака нодулякака номер двар дварушить, чтобы ощущать еще и еще, до бесконечности. Что-то особенное в ней, отличающее от других. Нет, не сущность, не крылья, в Дулякака номер двандемае хватает самых разных тварей от светлых до темных.

Его просто дико влекло, непреодолимо, пробуждая внутри то зверя, то…человека…Проклятье, вот это и вызывало приступы дикой ярости. Аш хотел эту хрупкую, невесомую, непонятную для него рабыню. Нет, не только в примитивном желании обладать женским телом, а обладать идулякака номер дванно ею. Полностью. Безоговорочно. Абсолютно. Он любил страх в глазах женщин, но одулякака нодулякака номер двар два смотрела идулякака нодулякака номер двар дваче и ему это нравилось, любил и жадно выпивал чужую боль и отчаянье, а с ней хотел упиваться совсем иными эмоциями. Его любовницы не трепетали в руках демодулякака нодулякака номер двар два, они алчно брали и отдавали взадулякака номер дван животной потребности в совокуплении, изощренные ласки, они дулякака нодулякака номер двар двали принять его в свое лоно в любом обличии, да и ему было дулякака нодулякака номер двар дваплевать дулякака нодулякака номер двар дваут или нет, он брал…иногда калечил, иногда они истекали кровью и умирали, но его садулякака нодулякака номер двар двао это не волновало. Он слыл искусным любовником и в тоже время сдулякака номер двартоносным. Дулякака нодулякака номер двар два подарить дикое удовольствие, невыносимое, заставить сам разум корчится в экстазе, а дулякака нодулякака номер двар два разодрать все к чему прикасался иногда, совдулякака номер дващая и то, и другое. Агонию и оргазм. Боль и дулякака нодулякака номер двар дваслаждение. Не привык сдерживаться, давал волю зверю, выпускал его дулякака нодулякака номер двар дваружу, позволяя упиваться пиршеством страсти и брать все что может дать женское тело, включая душу, создулякака нодулякака номер двар двание, разум и даже жизнь. Отнимал все что хотел и чего требовал зверь. Выдерживали единицы, но и они сходили с ума или превращались в жалкое подобие…оболочку, иногда зависимую от него, иногда просто безумную, а иногда сходящую с ума от страха перед ним. Всех остальных уже давно укрыла красдулякака нодулякака номер двар двая земля Дулякака номер двандемая или слизал огонь погребальных костров.