Ариссьель. Жизнь после смерти

…Ух, как странно: я вдруг почувствовал себя на редкость хорошо. Я чувствую, что только что принял очень важное для себя решение, о котором никогда не пожалею, хотя я пока не знаю, во что ввязываюсь. Правильно все-таки устроено, что мы, люди, не знаем своего будущего. По крайней мере, для меня это оказалось полезным, особенно когда нужно было принимать решения в бизнесе. Что до личной жизни, то ох… Лучше бы мне было знать наперед, что я пожну в будущем своими поступками. Эй, что происходит? Неужели я становлюсь мудрее? Можно подумать, за меня говорит МИШАЭЛЬ…

Постойте, я вдруг понял, что даже не понимаю, что́ он мне предлагает, и не решаюсь даже спросить его об этом. А почему он на меня так странно смотрит? А, наверное, опять читает мои мысли! По-моему, он прекрасно чувствует себя в своей роли. Выглядит так, будто у него нет никаких проблем. Неужели каждому дано стать таким? Ага, вот уже слышу, как внутри меня звучит его ответ: «ДА, ЭТО ВОЗМОЖНО!»

Какую же огромную любовь излучает все его существо! Как мне хорошо! Ей-богу, мне все это начинает нравиться!

– 12 — Ари и Мона

Вдруг мне захотелось побыть одному, и я мгновенно оказываюсь в другом месте. Вот это да! Какая красота, сколько красивых цветов… А какой запах! Где я? И сколько деревьев! Мне никогда не встречались деревья такой красоты, такого совершенства! Неужели деревья могут источать столько различных ароматов? Чем больше я осматриваюсь, тем больше чудес открывается моему взору. Везде стоят прозрачные лавочки: интересно, из чего они сделаны? Неужели на них можно сидеть? Они точно выдержат меня, достаточно ли они прочны для меня? О, да. Как же мне уютно! Посижу, отдохну немного, наслаждаясь роскошной природой.

Я снова погружаюсь в свои мысли. Как я и предполагал, события снова начинают разворачиваться, как кадры кинофильма. Сцена из 1960-го года. Карине недавно исполнился год. Мы с Моной собрались провести вечер в «Каф-Конк», прекрасном концертном зале при одном монреальском отеле. Я предложил Моне поехать туда: мне так хотелось доставить ей удовольствие, особенно теперь, когда она так редко где-то бывает после рождения детей. Мне удалось раздобыть два билета на лучшие места благодаря одному клиенту, который задолжал мне и теперь пытался задобрить меня, чтобы я еще немного подождал с его долгом. Разумеется, этот факт я от Моны тщательно скрываю. Перед тем как выйти из комнаты, она совершенно счастливая бросается мне на шею:

– Мне кажется, мы целую вечность не проводили вечер вместе как влюбленные. Как же меняется жизнь, когда появляются дети, правда? Мне бы так хотелось чаще куда-то выходить с тобой, а тебе, дорогой?

– Да, прекрасная мысль, это было бы здорово! Обещаю тебе, дорогая, я постараюсь в будущем чаще высвобождать для этого время.

По ее лицу пробегает тень. Эту фразу, слово в слово, она уже слышала десятки раз, и теперь ей сложно мне поверить. Но вместе с тем она продолжает надеяться: а вдруг на этот раз я говорю искренне?

Но говорю-то я как раз искренне! Я действительно намерен сдержать свое слово. Я не знаю, что, даже если у меня действительно есть добрые намерения, я, помимо своей воли, всегда ставлю работу на первое место. Именно она всегда оказывается главнее семьи. Мона выглядит великолепно: прекрасные рыжие волосы, падающие на плечи, обтягивающее зеленое платье. Даже родив двоих детей, она тоненькая, как девочка. Не знаю, как бы я повел себя, стань она толстой. Как часто женщины, познав радость материнства, тотчас забывают о своей фигуре. Все, кроме ребенка, теряет для них смысл, даже желания мужа. Разве это не эгоизм с их стороны?

Едва я подумал об этом, как слышу МИШАЭЛЯ. Он шепчет мне на ухо: