Аристо без смерти (СИ)

— Ну, Горелова наверняка знает о деревьях, и попытается от них защититься, запах духами отобьёт или заклинание там защитное наложит. Тогда я и вброшу эту маленькую бомбу чтобы их раззадорить, и ведьма растеряется.

— Ты безнадёжно болен, порочен и извращён… Но это может сработать. Этот рассад, все его деревья сплетены корнями и умеют обмениваться сигналами. Ещё они могут двигаться, и даже различают человеческие силуэты, и даже если Горелоdа сама не будет пахнуть, то учуяв рядом с ней запах они уже от не не отвяжутся.

— Да, я примерно это и предполагал. Но хорошо, что ты уточнила детали.

— Только смотри, чтобы рассад тебя самого за невинную девицу не принял и ветками не опутал. Там в углу стоит стеклянная колба, спрячь свою «бомбу» в ней. И одежду смени. Пока нёс ты сам запахом пропитался.

— Спасибо. Даже безнадёжно больному и порочному извращенцу приятно, когда о нём беспокоятся.

— Не обольщайся… Как ты собираешься выманить Горелову в лес?

— О, это будет просто. Она явно неравнодушна к нашему убийце магов.

* * *

Утром вместо завтрака и двинулся в избушку Хренова. Как ни странно, наставник уже не спал (судя по усталому взгляду ещё и не ложился).

— А, Сталин. Пришёл помочь старику или так, поболтать о чём?

Великан сел за стол и потянулся было к бутылке, но на половине пути замер, и, после секундной внутренней борьбы, встал и снял с плиты чайник.

Я сел за стол и поймал гранёный стакан с почти кипящем напитком, который Хренов как заправский бармен толкнул по гладкой столешнице.

— Поговорить. — я отхлебнул обжигающий чай, больше напоминающий чефир. — Мне нужно разобраться с Гореловой, и для этого нужно чтобы ты помог её заманить.

Хренов опрокинул стакан даже не поморщившись и налил ещё один.

— И как ты собираешься её заманивать? Мои портки подбросишь?

Я поперхнулся. Он то откуда узнал? Ладно, сохраняем невозмутимость.

— Я конечно догадывался что она к тебе неравнодушна, но думаю одних портков здесь недостаточно.

Второй стакан Хренов только ополовинил и откинулся на стуле, упершись плечами в стену.

— Неравнодушна, это мягко сказать. Ты должно быть думаешь, что её интересует только мой хрен?

Я развёл руками:

— Нет, что ты. Наверняка её привлекают твой богатый внутренний мир и тонкая душевная организация.

Я ждал ответной остроты, но лицо Хренова вдруг стало серьёзным.

— Больше половины диких магов, головы которых я сдавал государевым людям, состояли в Пёсьем ковене. Принимали туда только ведьм, баб то есть, мужиков они ненавидели и до тела не допускали, между собой ласкались. Злющие были… Детишек варили в котле. Заживо. И колдовали знатно, разом накрыть их на шабаше даже мне было не по силам. Пришлось по одной вылавливать. Ясное дело, когда я их по большей части перебил, остальные разбежались и попрятались, тише воды, ниже травы. Да только привычки не изменить, всё равно рано или поздно должны на свет выползти и за старое взяться. Конечно снова в ковен они не сбиваются, научены горьким опытом. Другие места в жизни нашли, устроились значит получше. Так что не на хрен мой эта ведьма позарилась, а голову снять хочет, за подруг значит отомстить.

Душещипательная история. Если конечно это правда, а не очередная хитрость чтобы заставить другого выполнять за тебя грязную работу.

— Почему раньше не рассказал?

— Тогда неясно было, выйдет из тебя толк или нет. Но раз со Снеговым справился, может и выйдет.

Я вздохнул:

— Понимаю. Информацию агенту нужно выдавать дозировано, чтобы если провалится, много не рассказал. Вот только я не твоя пешка. Ладно, не буду выпытывать что там на самом деле за вражда у тебя была со Снеговым, то дело прошлое. Но вот про Горелову ты опять не договариваешь. Как ты узнал что она из ковена если по одной вылавливал, а эта спряталась? Значит видел в живую? И что мешает тебе сходить к людям государевым и рассказать, что в Академии скрывается дикий маг, они ведь вне закона как я понял.

Хренов допил чай из стакана и наполнил его уже в третий раз. Когда ставил чайник на место тот вдруг выскочил из рук и грохнулся на пол, окатив великана кипятком. Хренов выругался и стукнул кулаком по столу.

— Вот же дотошный! А, хрен на всё! Она тогда совсем соплячкой была, чуть старше твоей сестры. И красивая, зараза, глазища на пол лица, коса до пояса. Плакала и божилась, что новенькая, что ничего ещё сделать не успела. Врала конечно. Знал я какие у ведьм ритуалы для вступления. Но пожалел, не стал убивать решил что и так припугнул, что теперь она про ведьм и ковены до конца дней забудет… Когда в Академию пришёл и её увидел, то даже обрадовался, мол не ошибся тогда, девка за ум взялась, в люди вышла… А потом узнал, чем они тут занимаются. Всё тем же, хоть и без котла. И понял, что давить надо было, пока маленькая. Теперь веришь?

— Ни единому слову.

— И правильно. Никому никогда не верь. Даже себе. Но что до Гореловой… Попробуй намекнуть ей, что я в лесу валяюсь раненый и беспомощный. Такой шанс она не упустит.

Я критически осмотрел преподавателя:

— Может лучше напился до беспамятства? Так по мне убедительнее выйдет.

Наставник выругался, но кивнул: