Аристократ на отдыхе. Том 2

— Ясно. Помолчи, мне надо подумать.

Я взглянул на Арсения. Вот кому точно незачем здесь оставаться — как бы ни повернулось дело. Парень сегодня несколько раз был в шаге от смерти, и спасся только чудом.

— Арсений, возвращайся к демонам Огня. Они выведут тебя в монастырь. Аномалия закрыта, и сейчас здесь безопасно.

— А ты? — спросил монах.

— А я подумаю.

— Что это такое? — спросил Арсений, показывая на портал.

— Страшная штука, — честно ответил я. — Тебе там делать нечего.

— Давай, я приведу братьев, — с воодушевлением предложил Арсений. — И настоятеля. Мы вместе закроем этот портал.

Я только усмехнулся его наивности.

— Ты не сможешь вернуться сюда. Аномалия воздуха закрыта, ее портал работает только на выход.

Зрачки монаха расширились.

— Значит, ты останешься здесь один?

Он замолчал. А потом, пересилив себя, предложил:

— Хочешь, я пойду с тобой?

Я покачал головой.

— Нет. Иди, не трать время.

— А брат Глеб? — снова спросил Арсений. — Он так и останется здесь?

Монах беспокойно переминался с ноги на ногу.

— Так и останется, — отрезал я. — Иди, разговор окончен.

Арсений повернулся и понуро побрел по степи прочь от меня. Кажется, он даже не задумался над направлением. Впрочем, все равно придет к порталу — больше в мертвой аномалии идти некуда.

Несколько секунд я смотрел вслед монаху. А потом уселся на траву и обхватил голову руками.

Демон боли. Жуткая, каверзная тварь — я видел, что она сотворила с грифоном. Резня демонов — это всего лишь разминка. Если эта тварь доберется до мира — она такого натворит!

Я всего один раз дотронулся до портала, но хорошо понимал, насколько силен демон.

Откуда взялась эта темная магия? Из каких глубин проросла, как опухоль?

Этого я не знал. Но вырезать ее надо так же, как опухоль — быстро и беспощадно.

Вот и опять нашлась для тебя работа, ликтор! Как будто бы ты и не выходил в отставку.

Я усмехнулся и поднялся на ноги.

Щелчком пальцев развоплотил Циклопа.

— Что ты собираешься делать? — спросил меня демон Смерти.

— Грохнуть эту гадину, что же еще?

* * *

В аномалии Боли не было ничего, кроме боли и пепла.

Пепел толстым, мягким ковром лежал на земле и скрадывал мои шаги — ноги погружались в него чуть ли не по колено. Пепел медленно кружился в воздухе — то ли он падал с неба, то ли взлетал с земли, подхваченный заунывно стонущим ветром. Я задрал голову и посмотрел наверх. Надо мной неподвижно висели пепельно-серые тучи. Тогда я из любопытства разгреб сапогом пепел под ногами, и обнаружил, что земля тоже состоит из плотного пепла, спрессованного временем.

Боль воткнулась в меня сразу, как только я прошел через портал. Как будто в сердце загнали тупую медную иглу, покрытую ядовито-зеленой пленкой купороса. И теперь купорос медленно растворялся в крови, отравляя душу.

— Это наваждение, — вслух сказал я. — Морок, который наслал на меня проклятый менталист. Скоро я до него доберусь, и он крепко пожалеет о том, что магия выволокла его поганую сущность из специального ада для демонов.

Кружащийся пепел заглушил мой голос.

Я криво ухмыльнулся и пошел вперед.

Ни единый след не пересекал бесконечную пепельную равнину. Ни один демон не попался мне навстречу — а я так хотел хоть на время приглушить боль злостью хорошей драки.

Я обернулся, и увидел, что мои собственные следы тоже затягивает пеплом. Вот несколько отпечатков, чуть дальше — пара бесформенных ямок на пепле, и все.

Огромные бархатистые хлопья танцевали вокруг меня, как печальные призраки.

— Мы и есть призраки, — подтвердил сбоку знакомый голос.

Я повернул голову — рядом шел мой отец. Совсем старый — седые, как снег, волосы припорошены серым пеплом, спина согнута, лицо в глубоких морщинах.

— Мы с мамой каждый день вспоминаем о тебе, сынок, — сказал отец.

Он отставал от меня, и я невольно пошел чуть медленнее. Я помнил отца сильным и суровым мужчиной, а теперь передо мной был глубокий старик. Жалость сдавила горло,

каждый вдох давался с трудом.

— Когда ты исчез, мама так плакала, — проскрипел старик. — Она не простила мне, что я отдал тебя в Орден.

Отец сгорбился еще сильнее — как будто вина давила на него тяжелой безжалостной ладонью.

— Никита, это морок! — предупредил меня Умник. — Здесь никого нет, кроме тебя.

— Я знаю, Умник, — хрипло ответил я. — Спасибо!

Но не удержался и спросил отца:

— А Сережка? Что с ним?

— Он с нами, — ответил отец. — Мы тебя ждем. Идем!

Отец взял меня за руку — как никогда не делал даже в детстве. Я почувствовал на своем запястье холодные пальцы.

И отдернул руку.

Сгорбленная фигура отца рассыпалась хлопьями пепла. Они улетели прочь, а боль в сердце усилилась в тысячу раз.

Я стиснул зубы и пошел дальше.

Призраки являлись один за другим. Сначала появилась Маруся — ее лицо было синим от яда.

— Если бы ты не принес ту жемчужину, я бы осталась жива, — сказала она, неслышно шагая рядом со мной.

Потом из пепла возник ее убийца — француз Жак.

— Ты так и не навестил моих родителей? — спросил он.

И пошел с другой стороны.

Прямо передо мной хлопья пепла закружились в легком вихре, и я увидел Илью.

— Опять от тебя проблемы, Барон, — жестко сказал он. — Навел ищеек Орлова на наш след.