Аристократ представляет (СИ)

— Идем, — сказал я своим. И мы побежали по внутренним комнатам магазина. Пришлось одну дверь выставить, свалить корзины с помидорами и тюки с крупой. С Юрой мы действовали на удивление слажено, как будто всегда работали в группе захвата. Мы оказались на улице. И сразу дали деру. В ту сторону, чтобы подальше от скопления полицейских машин. Однако нам не повезло — навстречу ехала еще одна. Они-то нас и повязали.

В обезьяннике мы от силы просидели час. Полный полицейский дожевывая рулет или пончик открыл решетку и провозгласил:

— Ионов и Литвинов. На выход.

— А мы? — завопили остальные студенты.

— Придержи штаны, — в рифму ответил капитан.

Он привел нас в кабинет с видавшими видами столом и шкафом и заявил:

— Вы свободны. Ни у кого никаких претензий к вам нету…. Вы можете идти.

Мы стояли в недоумении и это читалось по нашим лицам:

— Мы разобрались кто вы такие. И в знак симпатии к вашей работе отпускаем вас.

— А студенты?

— Студентам полезнее немного посидеть у нас. До утра. Так безопаснее для них же самих.

Мы продолжили гулять. Теперь за нас никто не цеплялся. Долгожданный покой. Однако, тревожные мысли не покидали.

Картина такая. Некий проныра стянул на себя кинобизнес, умыкнул целый Автокомп для этого. Ну то есть я. Все так или иначе значимые проекты должны были проходить через губернатора, но мой не проходил. Проект выходил на заданные мощности. Министерство Обороны молчало, большие дяди молчали, не молчали только за океаном. Оттуда требовали немедленно покончить с этим пронырой. Да и сам губернатор этого хотел.

Не молчали только переговорщики, которые хотели склонить нас с поражению.

— Инвестиций все меньше. Контроля Автокомпов все меньше. Нас вытесняют с рынков. Я помню, какими железными усилиями они завоевывались. А теперь их сдают за какие-то плюшки.

— Это реамба.

Я понял, что он хотел сказать — он объединил два слова «реальность» и «амба».

— Они не остановятся.

— Согласен, они столетиями правили, а теперь они вдруг раз и отойдут в сторону. Нет, конечно. Отправь Вику с ребенком подальше.

— Она не хочет. Прячу пока, где только можно.

— Вот так мы сейчас все. Скрываемся. Прям как революционеры.

У меня возникло ощущение, что кто-то следит за нами. Понятное дело, такие ощущения не возникают сами собой. Я стал озираться, но засечь никого не удавалось.

— Я люблю гулять ночью. — Сказал Юрка.

Ну тут я спорить не стал. Я сам любил ночную тишину и прохладу над асфальтированными трассами, и площадями. Среди гор-высоток.

Мы прошли через парк, подышав озоном, которые производили сосны и услышав призывные звуки дискача, и вышли на большую центральную площадь сверху, со стороны Драмтеатра.

Решение пришло мгновенно. Я легко перемахнул через бетонный забор. За ним строительство выглядело аккуратно. Все же центр города и правительственное здание.

Юрка запрыгнул за мной.

— Мы что, идем в администрацию?

— Навестим губернатора.

Пользуясь тем, что шел ремонт мы залезли в здание и первым делом поинтересовались что делает охранник. Мы выглядывали из коридора, вели себя как мышки. А с охранником нам повезло. Он смотрел футбол. Футбол в Мамонте довели до какого-то абсолюта. Каждый день происходили матчи, которые транслировались по ТВ. Юрка кивнул в смысле: «ну что? Рискнем?» Я пожал плечами до конца не будучи уверенным, что охранник все же не оторвется от футбола и не засечет нас. Так что да, рискуем. Наше дело выгорит, если мы будем действовать быстро.

Нам повезло, нас не обнаружили.

Некоторое время ходили по коридорам. Пока наконец не нашли табличку «Синица. Заместитель губернатора». Табличка была приколочена к солидной двери.

Вдвоем взломали дверь. Я принялся рыться в бумагах на столе. А Юрка оказался умнее.

— Сомневаюсь, что на его рабочем столе можно найти что-то интересное. Самое ценное, что есть на столе чиновника — это пароль от облачного хранилища в его компе.

Юра включил компьютер и вскоре уже потрошил сетевое хранилище. Вы хотели порнуху с Синицей? А она была.

На центральной площади города еще имелся один памятник Ленину. Он был наследством города Ярцевска, когда Мамонт еще был Ярцевском. Местный Ленин был задумчив.

На его руку мы повесили пиджак Синицы, а под ноги Ленина — его вещи.

На экранах города же началась циклическая трансляция обнаруженных в облаке компрометирующих видео.

Такой привет.

Наконец-то я обратил внимание на красоту центральной площади. Все особенно высокие небоскребы росли ввысь отсюда. Мощные портики, изобретательная подсветка — все в темном камне, сияло и переливалось. Подсветкой никого не удивишь, тут я мог удивляться только совокупному виду благолепия, возвышенного, модернового, технологичного и традиционного, вперемежку с участками парка с красивыми деревьями — и все это на огромной площади. «На холмах». Да В целом все выглядело причесанным, ухоженным и столичным. А еще я увидел это.

— Что? — он понял, хотя я даже не сказал в слух.

И я показал ему рукой. Он всматривался с минуту. А потом наконец увидел:

— Это камбот.

— Чего?

— Дрон с камерой.

— Что он делает?

— Кажется за нами следит.