Аристократ. Том 2. Адепт грязных искусств

Тот смолк, по его лицу было видно, что он оскорбился, но через пару секунд уже подобрел, сделав свои выводы:

– А, ну всё ясно, – хохотнул он с понимающим видом. – Ты вроде как верность хранишь, да? Ну той, с которой пришёл тогда? Так её тоже можно позвать, она нам компанию не испортит. Как вспомню её вид в корсете, у меня сразу…

Я остановился и произнёс с напором:

– Дарт, я уже понял, что ты изнемогаешь, но вот если бы ты рассказал что-нибудь о том, как противостоять ментальному чтецу, или о чёрных волхвах, или о том, как незаметно покинуть школу на пару часов…

Дарт выпучил глаза.

– Покинуть школу?

– Тихо ты, – шикнул я на него. – Я же для примера. Но вдруг знаешь.

Он нахмурился, оглядел коридор, кишащий учениками, и сказал, понизив голос до полушёпота:

– Была одна лазейка, но из-за Купера всё накрылось. Ему вдруг срочно захотелось пива, будто усох весь, и он полез через чердачное окно, там можно через крышу на забор перепрыгнуть, если поставить длинную доску. Мы полку из-под книг брали, старались не часто лазом пользоваться. А Куперу в прошлую пятницу приспичило, ну прям позарез приспичило… вот он и полез, как обычно… а тут Бернард. Теперь окна там нет, и чердак запечатан.

Я вздохнул: полезная информация… точнее, была бы полезной, если б не вездесущий Бернард.

– Ладно, пошли. Посмотрим на вашего профессора Капелли.

Дарт скривился.

– Ничего приятного ты не увидишь, дружище. Точно тебе говорю.

***

Ничего приятного – тут Дарт оказался прав.

Когда мы, всем классом, вошли в общий тренировочный зал, профессор находился уже там.

Высокий и худой, он стоял у стола в углу, а там идеально ровными рядами лежали холщовые мешки одинакового размера и вида, только перевязанные лентами разного цвета: синими, красными, зелёными и жёлтыми.

– Это его инструментарий, – шёпотом пояснил Дарт.

Капелли, услышав, что хлопнула дверь, обернулся. И сказать, что выглядел он нестандартно, считай ничего не сказать.

Во-первых, он был очень молод, не только для профессора, а даже для преподавателя. На вид я бы дал ему лет двадцать, не больше. Он был всего года на три-четыре старше своих учеников.

Во-вторых, его тощее тело облегал длинный, до пола, стёганый халат с широким поясом-кушаком; на ногах ярким пятном выделялись мокасины, плотно обшитые красным бисером. На тонкой бледной шее висело штук пять бус, сделанных их звериных зубов, птичьих клювов и мелких костей, а на затылке возвышался густой хвост волос, чёрных, как смоль.

Он прищурил ярко-желтые, как у ястреба, глаза и пристально нас оглядел.

– Ж-жду вас в форме, – сказал он таким голосом, который совсем не вязался с его молодостью: стариковским, глубоким, хрипловатым – замогильным.

А ещё он заикался.

Но это не вызывало смеха или раздражения, и впервые в жизни я подумал, что в заикании есть что-то зловещее и даже угрожающее.

Короче говоря, профессор Густаво Капелли оказался странным типом и породил во мне смешанные чувства: от недоумения до тревоги.

Под сверлящим взглядом Капелли одноклассники гуськом направились к двери с табличкой «Мужская раздевалка», я и Дарт замкнули это молчаливое шествие. Войдя в раздевалку, все быстро полезли по своим шкафчикам, расположенным по обеим сторонам просторной комнаты – каждый ученик знал, где находится именно его шкафчик.

А вот я замер на пороге, вчитываясь в таблички с фамилиями и никак не находя свою.

– Вон там твой. – Купер сразу указал на крайний справа шкафчик, даже на него не взглянув.

Он находился в самом углу, рядом с дверью в душевую.

Я прошёл туда.

Видимо, табличку успели подписать, пока шёл первый урок, ведь Сильвер не знала точно, останусь ли я в школе. Из замка шкафчика торчал тонкий жёлтый ключ, я повернул его по часовой и одновременно открыл дверку.

Внутри висела отглаженная форма: брюки, майка, куртка с капюшоном – всё чёрного цвета со светлыми вставками. И белые спортивные туфли на шнурках.

Но это было ещё не всё.

Рядом с туфлями лежала дохлая крыса и, судя по виду, сдохла она совсем недавно, буквально пару часов назад.

Никак не реагируя, я быстро оглядел одноклассников.

Ни один из них мной не интересовался. Все стягивали с себя пиджаки, рубашки и брюки с туфлями, быстро облачались в спортивную форму и попутно обсуждали разные темы: открытие белой границы, «поскорей бы девчонок», придурковатый вид профессора Капелли, невкусные пирожные в столовой, зубную боль, оторванную пуговицу, неудобные туфли, приезд родителей, предварительную контрольную по родовому этикету в ближайший вторник – кого что волновало.

А вот я и крыса в моём шкафчике, казалось, не волновали никого.

По большому счёту, сделать пакость никто из одноклассников бы не успел – все находились на уроке Софи и оставались в поле моего зрения.

Тогда кто оставил мне подарок?..

Я взял крысу за хвост и поднял повыше.

Первым её заметил Гудьер – охнул и отшатнулся. Потом глаза вытаращил Купер: он был искренне удивлён, но не испуган. Теллер поморщился, как и Одзаки. Все в недоумении переглядывались. Хинниган, оставшийся без очков, не сразу и разглядел, что я держу в руке, а когда разглядел, открыл рот.