Аристократия духа

В памяти промелькнули Ренн и мисс Тиралл, кокетство мисс Хилл с Роуэном… Мужчины вожделели женщин, девицы оценивали мужчин и выбирали тех, к коим влекло сердце. И лишь некоторых злая судьба метила, словно постыдным клеймом — печатью уродства. Это была выбраковка человечества — вытеснение из общей массы проклятых существ, обреченных на безбрачие, одиночество и злобу отверженных…

Кейтон почувствовал себя столь несчастным, столь обделённым и обиженным, что спазм едва выносимой горечи перехватил горло и зло угнездился в том непонятном месте, кое именуется вместилищем души. И душа отозвалась, тоже занына тупой и горестной болью, садня обидой и скорбью. В ней заклубились дымные и смрадные воспоминания былых унижений, обид, выказанного ему пренебрежения. Мелькнула и мисс Вейзи… Она напрягся, и напряжение болезненно отозвалось в мышцах — судорогой и утомлением. К чёрту. Надо попытаться уснуть. Этак только изведёшь себя. Тут он снова вспомнил Ренна. Стало быть, у того матримониальные планы… Девица явно расположена к нему. Кейтона снова едва не удавил спазм завистливой злости. Красавчик… Ещё и в друзья ему навязывается! Энселм понимал, что завидует Ренну, и само это понимание унижало и бесило до дрожи. Однако, предавался он этим горьким мыслям недолго — сказались утомление сумбурного дня и предшествующая бессонная ночь.

Он провалился в сон.

…Предшествующий день до спазматической боли огорчил Ренна. Кейтон отверг его дружбу, и это обидело Альберта, но он постарался внушить себе, что просто выбрал для объяснения неудачное время и место. Энселм был явно не в духе, видимо, нездоров, и ему не следовало начинать этот разговор.

Вечер у мисс Мелани, куда Кейтон пришёл совсем другим — непринужденным, блестящим и талантливым, как ни странно, причинил Альберту новую боль. Он снова пришёл в восхищение от ярких дарований Энселма, и это заставило его только ещё тяжелее прочувствовать боль отторжения. Почему Кейтон не нуждается в нём? Почему столь грубо отталкивает?

Мисс Энн заметила его огорчение и подсела ближе. Он бросил ей благодарный взгляд и улыбнулся. Сам он и в любви и дружбе был серьезен, старомоден и готов был сохранять верность и в счастливые, и в тяжелые времена, и сейчас мучительно пытался разобраться в себе. Что может не нравиться в нём Кейтону? Альберт всегда был готов учиться, принимал критику, был практичен, верен и точен, мог быть опорой, но Энселм, наверно, не нуждался в опоре. Ренн был силен и знал свою силу, но восхищение Кейтоном и любовь к нему странно ослабляли его. Сколь загадочна и иррациональна эта слепая сила, сила сердечной склонности! Сколь необорима и необъяснима… Он вздохнул. Наверное, он слишком много хочет от жизни — и любви, и дружбы. Кейтон же вслух декларирует отказ и от того, и от другого. Что ж, это его право, а ему самому нужно благодарить Бога и за то, что есть, а не вздыхать о несбыточном. По счастью, его любят и этого должно быть довольно.

Альберту шёл двадцать четвертый год. В отличие от Кейтона, он никогда не искал блудных дорог, но опыт первой самозабвенной любви пришёл слишком рано и сильно опалил душу. Он не любил вспоминать об этом. Ему не предпочли другого, но быстро проступила разница в душевном устройстве, склонностях и вкусах, в итоге он вынужден был признаться себе, что чувство не оправдало себя. Помолвка была расторгнута. Внутреннее разочарование было разочарованием и в себе, и в предмете любви и в самом чувстве. После этого пришли критичность, ясность и спокойствие, а порывы чувств гасились жестким напряжением воли.

Энн Тиралл он встретил год назад в Лондоне, и, памятуя о прежней неудаче, был сдержан и осторожен, старался лучше узнать девицу, долго сохранял вид дружелюбного равнодушия. Но наблюдения уверили его в достоинствах мисс Энн, ей были свойственны спокойная сдержанность, благородство, верность и преданность. Наконец, после долгих размышлений и осторожного разговора с сестрой, которая уверила его, что он не встретит отказа, Альберт решился на объяснение. Его не отвергли, но сдержанно заверили, что его чувства вызывают благодарность и уважение.

Но Кейтон упорно отторгал его, и Ренн мучительно пытался осмыслить причины этого отторжения. Что в нём чуждо Энселму? В гостиной Мелани он с восхищением наблюдая за Кейтоном, видел, что тот подлинно в духе, при этом не мог не отметить, что он, похоже, подлинно самодостаточен. Кейтон не добивался ни одной из девиц, никоим образом не пытался привлечь к себе внимание, хотя, бесспорно, был душой общества. Но так же ярок он бывал порой и в Мертоне, где вовсе не было посторонней публики. Альберт горестно подумал, как наполнилась бы его жизнь в Оксфорде, если бы Энселм подлинно удостоил его своей дружбы…

Ренн сказал, да и подлинно был убежден, что Кейтон не самовлюблен, — ибо слишком часто встречал самовлюбленных. Энселм говорил о себе крайне неохотно, и, похоже, не очень-то занимал себя — иначе не просиживал бы ночи в библиотеке, изыскивая мудрость веков. Эгоистам мудрость веков неинтересна.