Аристократия духа

Мисс Сомервилл не ответила на его последнюю реплику, но заметила, что он подлинно поэтичен. Он галантно наклонил голову, но ничего не сказал, помогая девицам покинуть лодку. Из разговоров во время сборов домой он понял, что все собираются сегодня вечером на званый ужин к милорду Комптону. Его спросили, будет ли он там? Он пожал плечами. Леди Эмили говорила, что им прислали приглашение, но она и сама не знала, пойдёт ли? Ему посоветовали всё же принять приглашение: там соберётся половина Бата. На прощание, уже у дома, мисс Сомервилл протянула ему рисунок. Он поблагодарил — да и подлинно был благодарен: хотел рассмотреть его внимательней и показать тётке.

Едва переступив порог тёткиного дома, понял, что приглашение к графу Комптону леди Эмили приняла, ибо мимо него торопливо пробежала миссис Сондерс, компаньонка тетки, неся наверх новую шляпку. Сама леди Кейтон, узнав о возвращении племянника, спустилась вниз.

— Ну и как пикник? Удался? Что это у тебя? — она указала на свернутый рисунок у него в руках.

Кейтон улыбнулся и отрапортовал.

— Пикник удался. Погода прелестная. Это — мой портрет, набросанный одной девицей. Ренн говорит, похож, но мне кажется, по-женски приукрашен… — Он развернул рисунок и показал его леди Эмили.

Тётка бросила внимательный взгляд на портрет и спросила:

— Девица рисовала всех молодых людей или только тебя?

Кейтон растерянно посмотрел на тетку и в недоумении улыбнулся.

— Только меня. А это имеет значение?

Тётка смерила его задумчивым взором, перевела взгляд на портрет и в конце концов проронила:

— Ты очень похож… Я повешу его в рамке в библиотеке, — после чего, почесав подбородок, сказала, что им надо поехать к милорду Комптону — там будет леди Блэквуд, её старинная приятельница, она хотела бы её повидать.

Кейтон не возразил, распорядился наполнить ванну и приготовить его чёрный фрак и новый полосатый жилет.

Глава 7. «… Просто в детстве я верил, что где-то и подлинно есть вход в мир магии, перекрёсток дорог, где граничат миры — дурной реальности и доброго чародейства, где можно загадать желание — и оно исполнится, где уродливый кобольд может оказаться прекрасным принцем…»

Граф Джеймс Комптон был богатейшим человеком Дорсетшира, в Бате появлялся ежегодно и ежегодно устраивал только один званый вечер — нужды делать это чаще не было: двое сыновей его сиятельства были давно женаты, а холостой племянник был ещё слишком молод. Но этот единственный бал граф устраивал со свойственным ему вкусом и размахом, умело их сочетая. Достаточно сказать, что обсуждение прошлого приема его сиятельства продолжалось в обществе целую вечность — две недели…

Энселм Кейтон ничего не ждал от вечера, но благое расположение духа не изменило ему, он спокойно и благодушно взирал по сторонам, был представлен тёткой хозяину вечера, потом леди Эмили перезнакомила его с кучей новых людей, половины из которых он не запомнил. По боковой лестнице спустилась красивая пара — стройный блондин, юноша его роста и прелестная девица в изысканном сиреневом платье, густые пепельно-белокурые волосы которой были убраны аметистовыми лентами. Её лиловые серьги делали глаза тоже лиловыми. Кейтон засмотрелся было на красавицу, но тут же отвел глаза. Ему ли пялиться на прелестных леди…

К белокурой красавице тут же подошла обворожительная девица в роскошном креповом платье с нежными аппликациями по подолу и ещё одна — в платье цвета ярко синего цвета, чьи полные плечи были довольно откровенно обнажены и сразу приковывали внимание мужчин.

В воздухе пронеслись нежные ароматы, и Кейтон странно расслабился. Сразу взволновалась кровь, закружилась голова, словно он залпом осушил бокал хмельного игристого вина. Энселм редко думал о женщинах без терзаний, обид и жажды обладания, неописуемой истомы и неги, мысли о женщинах были мечтами о благоуханных поцелуях, они навевали грезу наготы и рисовали его воображению тех женщин, коими ему хотелось обладать. Это была неутолимая мечта о преодолении границ мысли, о не знающих цели блужданиях в мистических пределах страсти… Тут подействовали дрожжи распутства, кои таит в себе возбуждённый мозг, и его душа забродила. Наслаждаясь блудными помыслами, он примешивал к телесным образам умственные, подогретые чтением весьма фривольных книг, и вдруг замер.

Красавица в сиреневом платье с улыбкой заглядывала ему в глаза, он очнулся от мечтаний и, униженный и уничтоженный, с изумлением узнал мисс Сомервилл. Ему представили брата мисс Эбигейл — Эрнеста, а в девицах, что пробудили его плотские фантазии, он с изумлением узнал мисс Хилл и мисс Ренн. Он почувствовал, что краснеет, смущённо отвёл глаза, и ему показалось, что глухой, прерывистый, упорный стук крови в голове слышен всем вокруг. Чёрт, как же он не узнал их?