Аристократы

— Вперед, Глен! — после затишья поторопил.

И в миг рабочая сила — Бастарды были препровождены в необходимое место, по лестнице вниз. А я смотрел и наблюдал, внутри начинал закипать, как котел, от жара который буйствовал в груди.

Ее нет почти неделю. Но она в мозгу жила, дышала, мучила мелкий Бастард. Почему не вернулась под мою защиту? Найду ведь, весь Арзонт поставлю на ноги, если понадобится. Всех Бастардов проверю!

Следующий шаг — наведаться в медицинский центр, там должна быть ее кровь, из-под земли достану, всех проверю без исключения. Никуда не денется.

Она — моя!

Два. Два дня Глен не мог выведать информацию из двадцати мелких, испуганных Бастардов?

Пока каникулы в университете посетителей почти не бывало, и спортивный зал представлен в наше исключительное пользование.

У меня недотрах, у меня очень много времени нет секса, а когда я не удовлетворен, то срывался на других. Я привык к регулярному сексу, мне необходима, мать вашу, ласка, ее прикосновения к телу. От них чувствовал удовлетворение, когда ласковые, маленькие пальчики не охотно дотрагивались до меня.

Я хочу, чтобы ее мысли сейчас были заняты мной, чтобы ни о чем другом не могла думать. Только обо мне.

Она зла? Обиделась?

Это спонтанное решение, я был зол на ее безотказность, она могла сказать, что Макс предлагал ей связь. Я давал ей шанс в машине, спрашивал. Если сбежала от него из клуба — значит не хотела ведь этой связи? Это правильно, малышка, это правильно. Владеть… тобою… должен…только…я

Дверь противно скрипнула, когда вошел в спортзал, когда-нибудь эту дверь смажут?

Глен с Глистой и парочкой парней вытащили одну из лавочек и поставили по центру. Вот там и сидели затюканные Бастарды. Некоторые девушки сидели очень близко, инстинктивно прижавшись друг к другу, возможно в приступе страха или от изнуряющей усталости, наверное, не давал спать.

Глен может несколько дней бодрствовать, та еще выносливая тварь, он как и Виталик — обертыши. Примерно пять процентов населения Немийцев имели склонность к обертыванию, в любое необходимое создание, хоть живое, хоть неодушевленное. Этим очень полезен Глен, как подчиненный — пролезет в любую щель, мышью, тараканом, или будет стоять бокалом с водой и выведывать необходимую информацию.

Правда, такие вещи не срабатывали, если владелец здания устанавливал «0 энергию» в помещении, там где законы силы не применимы. У меня в машине и в пианино 0 энергия, никто не проберется.

Глиста смеялся, у него очень громкий, надрывной смех, как будто шавка выла на луну.

При моем появлении отвлеклись от занятий, но я кивнул, чтобы продолжали. Сам в стороне ожидал дальнейших действий.

— Глянь, вены как надулись! Не переборщи, — озвучил Глиста. О, понятно.

Вяло, не охотно двинулся поближе к событиям. На стуле по центру со связанными руками Колдун или, как его малышка называла. Этакий боров для Бастарда. За спинкой стула перевязаны запястья прочным ремнем, кожа сгорбилась от натуги, будут ссадины после зажима. Эх, не жалел, он их видно. Не жалел.

А я ведь обещал своему Бастарду, что никто не пострадает, но она сама виновата, надо было вернуться, а не убегать. Придется заново наш договор подписывать и на этот раз очень долго, и вырубиться ей не позволю…залюблю до смерти, пока не взмолится о пощаде, но и тогда не остановлюсь. Хочу быть в ней, ощущать свою власть.

Я не мог раньше, а сейчас тем более не в состоянии контролировать эту жажду. Моя холодная вода. Еще сильнее хочу её.

Отвлекся на смех подчиненных.

— Дыши, дыши парень, — Глиста хлопнул по плечу Колдуна, на моих глазах снял с головы парня простой полиэтиленовый пакет и со смешком продолжил: — Ну как? Глюки, да? — улыбался своими кривыми зубами.

— Уйди! — коротко приказал Глен. — Колдун, как не вспомнил?

Тот кажется отрицательно покачал головой, лицо покраснело, вены надулись на шее, висках, глаза налились красными прожилками. Дышал грубо и очень глубоко, словно с силой пропихивая воздух внутрь глотки.

— И что же они такие упертые! — надсадно выпалил и вскинул рукой Глиста. — Что дальше? — обратился, видимо к Глену.

— Не знаю, у меня фантазия закончилась. Какие-то новые приемчики не знаешь?

Шушукались, как я уже говорил, подобно двум гомосексуалистам. Есть у нас такие в университете.

— Твои приемчики, стары, как Немия, такие давно на убийцах не применяют. Можно было и поэкспериментировать с чем-нибудь поинтереснее. Учись пока я жив — обматываешь тело полностью чем-нибудь не дышащим, тем же пакетом к примеру, голову оставляешь свободным. Это лучший вид пытки. Рот при этом свободен, а вот без дышащей кожи все равно задохнется, если не ответит на вопросы.

Подчиненные замолкли, внимательно слушали. Достал из закромок одно из личных воспоминаний.

Стадо испуганных животных и проку от них мало.

— Я приступлю с вашего разрешения! — ответил Глен.

— Оставь, — грубо оборвал. — Если за два дня эти жалкие трусы ничего не сказали, то и дальше не скажут. Сомневаюсь, что у них хватило бы смелости скрывать правду. Я расширил поиски по всей стране, скоро найду итак.