Аристократы улиц (СИ)

Он выхватил из-за пазухи револьвер и приставил его к виску. Взвёл курок.

Я тут же убрал руку с его плеча и на всякий случай активировал защитный амулет. Жестом велел слуге, которому внезапно стало не до смеха, валить отсюда.

Гвардейцы, что дежурили у калитки, встрепенулись и схватились за автоматы. Я выставил ладонь, без слов приказывая оставаться на месте.

— Лёша, убери револьвер.

— Нет! — вскрикнул он. Губы дрожали, но рука с оружием нет. — Пусть моя возлюбленная выйдет на крыльцо и скажет мне в глаза, что не хочет видеть!

— Так ведь она уже говорила. Да и чего ты хочешь добиться?

— Её любви!!!

— Добиться любви подобным шантажом? Ты идиот? — ласково спросил я. — Может быть, она и согласится на свидание, чтобы ты не сделал глупость. Но так она тебя точно не полюбит.

Белослава с мамой выбежали на крыльцо в сопровождении ещё одного гвардейца. Тот загородил их собой и включил амулет, но доставать оружие не стал.

— Господин Бехтеев, вы с ума сошли?! — воскликнула мама. — Уберите пистолет!

— Ни за что! Если ваша прекрасная дочь отвергает меня, я не хочу жить!

— Алексей, прошу тебя! — сказала Белослава. В глазах у неё стояли слёзы.

— Скажи, что любишь меня! — потребовал Бехтеев.

Честное слово, я уже и сам был готов пристрелить его. Ну или хотя бы как следует врезать. Какой нелепый и грубый шантаж.

— Я не могу, — ответила Бела. — Дворянки не лгут.

— Значит, ты не любишь меня…

— И ты это прекрасно знаешь! Думаешь, полюблю, пока ты держишь револьвер у виска?

Алексей усмехнулся:

— Честно? Я на это очень надеялся.

На несколько секунд воцарилась тишина. Я осторожно шагнул к Бехтееву, намереваясь забрать у него револьвер…

Но в этот момент он спустил курок.

Грохнул выстрел, и по нашей уютной лужайке расплескалась кровь. Женщины закричали, Алексей рухнул замертво, опустевшими глазами продолжая смотреть на Белославу.

— Никому не подходить! — приказал я. — Ничего не трогать! Накройте его чем-нибудь. Я скоро вернусь.

— Куда ты? — сдавленно спросила мама, прижимая к себе рыдающую Белославу.

— Как куда? В имение Бехтеевых. Теперь придётся постараться, чтобы нас не объявили в смерти этого придурка, — процедил я и приказал гвардейцам: — Машину, скорее!

— И вы считаете, будто я поверю в эту инсценировку?

Старший брат Алексея, Пётр, стоял и смотрел на его тело. У Петра были длинные каштановые волосы и тонкий шрам на щеке. Судя по всему дуэльный, от шпаги.

— Это не инсценировка, — сказал я. — Можем пригласить полицейских экспертов, чтобы они подтвердили.

— Из полиции Дальнегранска, с который вы на короткой ноге? — Пётр бросил на меня злобный взгляд.

— Давайте пригласим из другого города, — невозмутимо ответил я. — Я клянусь, что всё было так, как я рассказал. Есть куча свидетелей. Мои мать и сестра, слуга, гвардейцы.

— Какое совпадение, что все они принадлежат к роду Терновских или служат ему, — процедил Бехтеев.

Боги, он не меньший зануда, чем его покойный братец.

— Как иначе? — развёл руками я. — Это мой дом. Чужие здесь редко бывают.

Пётр медленно вздохнул, глядя на тело Алексея. Потом опять посмотрел на меня:

— Вот что я думаю, барон. Вам надоело, что мой брат приезжает к вашей сестре, и вы его убили.

— Если бы я хотел прогнать его с помощью насилия, то вызвал бы на дуэль. Или просто выставил бы.

— Выставить члена графского рода? Это могло бы привести к последствиям.

— К большим, чем его смерть? — я указал на труп.

Пётр нахмурился и побагровел. Только шрам у него на щеке остался белым.

— Похоже, что стремительный взлёт вскружил вам голову, барон Терновский, — процедил он. — Вы думаете, что в Сибири нет родов, которые могли бы вас осадить? Вы ошибаетесь. Бехтеевы — один из таких родов, и у нас есть союзники.

— Я не намерен враждовать, ваше сиятельство, — ответил я, не отводя взгляда.

— Намерены или нет, но мы уже враждуем, — в серых глазах Петра на секунду вспыхнул Взор. — Готовьтесь, Эспер. Род Бехтеевых объявляет вам войну.