Аристотель

…Если движение вечно, будет вечен и первый двигатель, если он один; если же их много, будут вечными многие. Но, скорее, следует признавать одного, чем многих, и в ограниченном количестве, чем в безграничном. Ибо если результат получается один и тот же, всегда следует предпочитать ограниченное количество, так как природным [вещам] должно быть присуще скорое ограниченное и лучшее, если это возможно. Но достаточно и одного [двигателя], который, будучи первым среди неподвижных и существуя вечно, будет началом движения для всего прочего.

Физика

Аристотель писал и думал столь оригинально о таком количестве разных вещей, что иногда явно был неправ.

У кого края ноздрей толстые – добродушны; это соотносится с волом. У кого края ноздрей тонкие – очень горячи по характеру; это соотносится с собаками. У кого края ноздрей круглые и тупые – велики душой; это можно сравнивать со львами. У кого конец носа худой (у востроносых), те подобны птицам. У кого конец носа толстый – те тупые; это соотносится со свиньей. У кого горбатый нос начинается сразу от лба – те бесстыжи; это соотносится с воронами[10].

Физиогномика

Аристотель многое сделал для становления научного исследования и категоризации. Его достижения поразительны, особенно если осознать, как много фактов и данных в этой области впервые записаны им.

Говорят, что в Аравии есть разновидность гиены, которая вводит свою жертву в оцепенение одним только своим присутствием. Если эта гиена войдет в тень человека, он не только встанет как вкопанный, но и совершенно онемеет… На Эвбее есть две реки. Скот, который пьет из первой, что зовется Керба, становится белым, а тот, что пьет из второй, чье название – Нелея, становится черным… Река Рейн течет не в ту сторону, что и все реки, а на север, где живут германцы. Летом ее воды судоходны, но зимой они покрываются льдом, и люди могут ходить по ней как по суше.

О природе удивительных вещей

Столетиями многие из философских идей Аристотеля считались священными. Его истины признавались вечными, и никто не мог их оспорить. Однако развитие современной философии постепенно привело к отказу от аристотелизма. Самое важное создание Стагирита – логика – казалось бессмертным. Но явился Ницше, и даже логика была поставлена под сомнение.

Мы не можем одно и то же и утверждать и отрицать: это субъективный, опытный факт, в нем выражается не «необходимость», но лишь наша неспособность.

Если, по Аристотелю, закон противоречия есть несомненнейший из законов, если он последнее и глубочайшее положение, к которому сводятся все доказательства, если в нем кроется принцип всех других аксиом – тем строже должны мы взвесить, какие утверждения он в сущности уже предполагает. Или в нем утверждается нечто, касающееся действительности сущего, как будто это уже известно из какого-нибудь другого источника, а именно что сущему не могут быть приписываемы противоположные предикаты. Или же закон этот хочет сказать, что сущему не следует приписывать противоположных предикатов. Тогда логика была бы императивом, но не к познанию истинного, а к положению и обработке некоего мира, который должен считаться для нас истинным.

Короче говоря, вопрос остается для нас открытым: адекватны ли логические аксиомы действительному или они лишь масштабы и средства для того, чтобы мы могли сперва создать себе действительное, понятие «действительности»? Но, чтобы иметь возможность утверждать первое, нужно было бы, как сказано, уже знать сущее; что решительно не имеет места. Это положение содержит в себе, следовательно, не критерий истины, но императив о том, что должно считаться истинным[11].

Ф. Ницше. Воля к власти