Аристотель для всех. Сложные философские идеи простыми словами

В следующей главе мне следует больше рассказать о возможностях и о действительностях, а также о материи и форме как о фундаментальных факторах изменений всех видов: и естественных, и искусственных. Эти четыре фактора, хотя и не совпадают с четырьмя причинами, тесно связаны с ними.

Чтобы подогреть ваш интерес, позвольте мне попросить вас вновь рассмотреть изменение, о котором мы уже говорили. Речь о том особом виде, который Аристотель называл возникновением и исчезновением. В качестве примера я предлагаю вам вполне обычное повседневное событие.

Мы садимся ужинать и съедаем фрукт. Яблоко, лежащее на нашей тарелке, перестало расти, когда его сорвали с дерева. Но оно по-прежнему живой организм, в нем есть семена, которые можно посадить и вырастить яблоню. Оно не демонстрирует никаких признаков распада или гниения. Мы съедаем его целиком, кроме ядра. Что получилось из яблока?

Мы не только съели, прожевали и переварили его, но мы получили из яблока некоторые питательные элементы, то есть оно каким-то образом стало частью нас. Перед тем как мы начали его есть, органическая материя этого фрукта имела форму яблока. Когда мы закончили есть, переваривать и получать из него питательные элементы, материя, имевшая когда-то форму яблока, каким-то образом слилась и объединилась с нашей собственной материей в форме человеческого существа.

Яблоко не становится человеком. Скорее, оказывается, что сама материя преобразуется из формы яблока в форму человека.

Что такое «сама материя» и в чем ее отличие от «материи яблока» и «материи человека»? Можем ли мы сказать, что сама материя – это то, что остается постоянным, базовым предметом изменений в этом примечательном виде изменения, которое происходит ежедневно, когда мы едим?

Надеюсь, в следующей главе я смогу немного прояснить ситуацию с «материями».

Глава 7 Быть или не быть

Обычно мы думаем о рождении живого организма как о возникновении того, чего не было раньше. И мы часто говорим о смерти человека как о его исчезновении.

С точки зрения Аристотеля, изменения, которые он называет возникновением и исчезновением, отличаются от всех прочих искусственных и естественных изменений (места, качества или количества).

Этот особый вид изменения в природе является наиболее трудным для понимания. Почему? Чтобы выяснить это, давайте начнем с самого легкого – создания или разрушения вещей людьми.

Когда люди перемещают вещь или увеличивают ее, то она остается всё той же вещью. Она продолжает существовать как та самая уникальная вещь, меняясь только с точки зрения своих характеристик: местонахождения, цвета или размера.

Мы можем понять постоянство отдельной изменяющейся вещи благодаря тому, что ее сущность выражается одним тем же названием как до, так и после произошедшего изменения: этот мяч, тот стул. Это не другой мяч или другой стул.

Когда кто-то берет материал, например деревянные бруски, и трансформирует его в стул, возникает искусственная вещь, которой раньше не существовало. Деревянные бруски, ставшие стулом, – это, конечно, не то же самое, что зеленый стул, ставший красным. Причина в том, что, когда стул появился, несколько отдельных деревянных брусков прекратили свое существование в виде нескольких отдельных брусков, в то время как этот стул остается именно этим стулом, меняясь в цвете.

Чтобы лучше понять это, давайте разберемся со значениями четырех слов, упомянутых в предыдущей главе: «материя», «форма», «возможность» и «действительность». Несмотря на то что их значения нетрудно вывести, опираясь на общий опыт и здравый смысл, они не относятся к часто употребительным в повседневной речи.

Деревянные бруски, которые не были стулом, стали деревянными брусками, являющимися стулом. Если деревянные бруски – не стул, это говорит о недостатке в них стульности: они лишены формы стула. Давайте использовать термин «отсутствие» для определения недостатка какой-либо формы.

Но если бы в этих деревянных брусках только отсутствовала стульность, они бы никогда не смогли стать стулом. Они должны обладать способностью приобретать стульность. Эта способность приобретать форму неразрывно связана с отсутствием формы: если в брусках нет нехватки формы стула, они не могут приобрести ее, ведь если им ее хватает – они ее уже имеют. Только тогда, когда каким-то материалам не хватает какой-то формы, у них есть способность приобрести ее.

Давайте назовем эту способность потенцией рассматриваемых материалов. Другими словами для ее обозначения выступают «возможность» и «может быть». Когда деревянные бруски не являются стулом, они могут им быть. Если они были стулом, они не могут им стать.

Но было бы неправильным сказать, что если некоторые материалы не имеют определенной формы, у них всегда есть потенция для ее приобретения. Например, вода и воздух не обладают формой стула, но, в отличие от дерева, они не имеют возможности для ее принятия.