Аристотель

Когда Аристотель взял Пифиаду в жены, она не была девственницей, судя по его высказыванию: «С тех пор как они на деле заключили брак и стали звать друг друга мужем и женой, изменять неправильно как для мужчины, так и для женщины» – следовательно, до того можно. Это высказывание взято из мыслей Аристотеля относительно прелюбодеяния, а, похоже, в подобных вещах он имел обыкновение обобщать свой скромный личный опыт. Стагирит утверждает, что наилучший возраст для заключения брака – тридцать семь лет для мужчины и восемнадцать для женщины: именно столько было Аристотелю и Пифиаде, когда они поженились. При всей гениальности философа воображение никогда не было его сильной стороной.

Но по иронии судьбы именно прозаичный Аристотель в своей «Поэтике» дал самое авторитетное определение литературы, в то время как Платон, обладавший ярчайшим среди философов поэтическим дарованием, предписал запрет на поэтическое творчество. (Интересно, а что собирался скрывать Платон?) Аристотель высоко ценил поэзию, ставя ее выше истории за бо́льшую философичность. История имеет дело лишь с частностями, а поэзия ближе ко всеобщему. Кажется, что здесь он противоречит сам себе, вторя Платону. Но знаменитое утверждение Аристотеля, что трагедия есть «подражание действию… посредством действия, а не рассказа, совершающее путем сострадания и страха очищение подобных аффектов»[2], остается глубочайшим проникновением в самую суть трагической драмы.

Человек глубокий и чрезвычайно серьезный, Аристотель теряет глубину, когда он касается комедии. По его мнению, комедия – это воспроизведение худших людей, а смешное – нечто безобразное и искаженное, но без страдания. Эстетика может лишь пытаться распутать путаницу, созданную искусством; теоретики комедии обычно не идут дальше банановой кожуры. Аристотель – не исключение; недаром он говорит, что сначала на комедию не обращали внимания.

Вскоре после женитьбы Аристотель основал школу в Ассосе. Через три года он перебрался в Митилины на Лесбосе, где основал еще одну школу. К тому времени он получил известность благодаря его подлинной страсти к классификации растений и животных. Одним из его любимых мест охоты за видами стали берега залива Гера, синие воды которого у подножия местной горы Олимп сегодня выглядят так же идиллично, как в древности. Весной склоны покрыты разноцветным цветочным ковром; только во времена Аристотеля на горах обитали волки, вепри, рыси и даже медведи. Настоящий рай для первого в истории натуралиста! В своих трудах о природе Аристотель попытался установить иерархию классов и видов, но был раздавлен колоссальным объемом своих исследований. Он был убежден, что у природы есть цель и любая особенность животных связана с какой-то функцией. «Природа ничего не делает зря», – говорил он. Понадобилось больше двух тысяч лет, чтобы биология реально продвинулась в понимании этого: Дарвин создал свою теорию эволюции.

К тому времени Аристотель приобрел репутацию ведущего греческого мыслителя. Грецию недавно завоевал Филипп Македонский. Впервые он объединил вечно враждующие города-государства в одну суверенную страну. Филипп пригласил Аристотеля воспитывать своего юного буйного сына Александра. Поскольку отец Аристотеля был личным врачом и другом отца Филиппа, философ был своим в этом семействе и счел себя обязанным принять царское предложение. С неохотой он отправился в македонскую столицу Пеллу.

Сегодня Пелла – каменистое поле с несколькими колоннами и мозаиками в стороне от шоссе, ведущего из Салоник в Западную Грецию. Место на удивление невзрачное, учитывая, что здесь была первая столица Древней Греции, а позже, когда Александр Великий приступил к завоеванию мира, и первая (впрочем, и последняя) столица огромной империи.

В 343 г. до н. э. здесь один из лучших умов всех времен и народов приступил к воспитанию человека, страдавшего непомерной манией величия. Аристотелю было сорок два года, Александру – тринадцать, однако Александр легко одержал верх, что неудивительно. За три года их союза своевольный юнец ничему не научился у своего наставника. Во всяком случае, так гласит легенда. Аристотель был убежден в превосходстве греков над остальными народами. В его глазах лучшим вождем был бы герой гомеровского типа наподобие Ахилла, который усвоил бы новейшие достижения греческой цивилизации. А еще философ верил, что человеческий разум способен покорить целый мир. Нельзя отрицать, что Александр непостижимым образом напоминал гомеровский образец, хотя вырос не совсем таким, каким его хотел видеть Аристотель. Впрочем, мы можем лишь гадать о взаимодействии этих личностей – как ни странно, известно об этом очень мало.