Аритмия чувств

Януш. Я пишу об этой проблеме в книге «188 дней и ночей», созданной в соавторстве с Малгожатой Домагалик. Несколько лет тому назад группа познаньских политиков проявила абсолютную безграмотность, объединив в одну группу гомосексуализм, педофилию, некрофилию и зоофилию. Я вне себя от гнева, когда слышу такие вещи. Собирать информацию о вероисповедании допустимо исключительно в целях налогообложения, потому что религия — это тоже личное дело каждого. А значит, тем более никто не должен вмешиваться в вопросы, касающиеся сексуальной ориентации, — такие действия могут иметь целью лишь сегрегацию, которая является очень опасным явлением. Я не понимаю, в чем состоит негативное влияние гомосексуалистов. Гетеросексуальный эксгибиционист оказывает гораздо более вредное влияние, чем гомосексуалист, который своей интимной жизнью занимается точно так же, как и гетеросексуалисты,— в тишине своей спальни. Эти высказывания политиков однозначно должны быть осуждены общественностью. Я живу в Германии, где гомосексуализм — такая же естественная вещь, как то, что кто-то является евангелистом, баптистом или католиком. Многие политики не делают из своей сексуальной жизни секрета, но и не рассказывают о ней на каждом углу. На самом деле мало кого в Германии это интересует. Молодые люди не хотят больше участвовать в комедии «Как осчастливить другого» и появляться на официальных встречах в сопровождении женщин, лишь бы соблюсти приличия. Немецкое общество созрело для подобных отношений — даже в Баварии это принято. Это страна, в которой не нужны демонстрации равенства, а если их проводят, то только для забавы. Здесь никому не надо доказывать, что за это право следует бороться, поскольку все права соблюдаются и никого не преследуют. Если существует какой-то остракизм по отношению к лицам гомосексуальной ориентации, то это остракизм локальный какой-нибудь глубоко верующий, отсталый католик из небольшой баварской деревни может не одобрять того, что его кузен из Берлина гомосексуалист, и поэтому не пригласить на свою свадьбу. Но точно так же не пригласит он на свадьбу тетку, которая чересчур много разговаривает, так как ее болтовня воспринимается на том же уровне дружеского остракизма. Исключение же кого-то из общества только из-за того, что сексуальное удовлетворение он получает иначе, чем мы, является полным абсурдом.

Дорота. Хорошо. Раз уж мы говорим о мужчинах, то скажи мне, кто из мужчин повлиял на твою жизнь.

Януш. Разумеется, мой отец. Классический ответ, хотя некоторые сыновья отвечают иначе. Я знаю многих мужчин, которые не готовы подтвердить мои слова, так как либо не знают своего отца в должной мере, либо ненавидят его, либо были им брошены. Отец повлиял на мою жизнь, но не в смысле формирования моего будущего как ученого,— он в свое время был лишен возможности продолжить учебу. Началась война, ему в тот момент исполнилось двадцать пять лет, у него было много планов, которые он не смог реализовать. А потом Польша изменилась, пришли совершенно другие времена и снова было не до учебы. Отец повлиял на меня прежде всего своими словами о том, что в жизни важно. И в первую очередь это — знание, мудрость, честность и умение быть сумасшедшим. Также он повлиял на меня и тем, что прикасался ко мне, брал на колени, гладил. Мой отец давал мне очень много тепла, а на самом деле не многие отцы способны на такое. Лично я прикасался к своим дочерям намного реже. А ведь это исключительно важно для ребенка. И поэтому я всегда советую отцам, чтобы с самого раннего возраста их детей они хоть иногда брали младенцев младенцев на руки, играли с ними, прикасались к ним, гладили. Мой отец был нежным и всегда присутствовал в моей жизни. Он был для меня образцом, благодаря которому я знал, что в любых обстоятельствах рассчитывать надо только на себя и что единственный способ достичьчего-либо в жизни — это учиться тому, как понимать мир, а не как обладать вещами. Это был самый важный мужчина в моей жизни. Старший брат не так повлиял на меня. Он был лишь образцом для подражания, который мне хотелось если не превзойти, то достичь. Мы развивались, непрерывно конкурируя друг с другом. Позже, когда я повзрослел, в моей жизни появились и другие мужчины, важные для моего формирования как личности и как ученого: преподаватели в университете; мне посчастливилось учиться у очень хороших профессоров. В то время, когда я поступил в университет, еще преподавал известный профессор Казимеж Антонович, который претендовал на Нобелевскую премию, поскольку открыл возможность существования сверхпроводимости при комнатной температуре, что, впрочем, впоследствии не было подтверждено.