Ариведерчи, Верона!

Переговариваясь, представители СМИ не спеша разбредались к машинам. Коллега с местного канала Венето махнул им рукой на прощание, с другой стороны кто-то крикнул «Чао!». Бобриха в окружении своей команды, насупившись, прошествовала мимо.

– Опять вы Бобриху обставили! – подмигнул им знакомый фоторепортер.

Про их негласное соревнование с первым каналом знали все. Часто подтрунивали, но всегда следили, кому из них повезло больше, кто сумел удачно хайпануть, а кто просто сделал отличный профессиональный репортаж.

– Стараемся! – в тон ему ответил Стефано.

– Вот видишь! – подсуетилась Дана. – Если даже коллеги по цеху достойно оценили нашу работу!

– А я всегда считал, что криминал не ее профиль, а вот репортажи из дома престарелых со множеством заболевших Бобрихе удаются! Нагнетает так, что страшно дверь на улицу открыть, кажется, что вирус тут же ворвется! – засмеялся репортер.

На этот раз Лола не удержалась и улыбнулась:

– Но нельзя не согласиться, что вам вечно сопутствует удача!

– Так мы после каждого дела пьем за ее величество Фортуну, нас так Лола приучила! Вот та нас и не оставляет! – брякнул Стефано.

– Ого! – отозвался фотограф. – Может, и меня пригласите, глядишь, и я за ее хвостик смогу подержаться! – Он остановился рядом, поглядывая на Дану.

Та расплылась в улыбке.

– Дан, ты же все равно на студийной машине в Рим вернешься, которую тебе техники выделили, так что можешь задержаться и выпить, – милостиво разрешила Лола. – А я хочу сегодня же вечером приехать.

– Я тоже, – подхватил Стефано.

– Так что, пойдем за хвостик удачи подержимся?! – предложил репортер.

– Только недолго, – опустила глаза Дана.

Он тут же подхватил ее под локоть и повел в сторону своей машины.

– Ты у нас остепенился уже, – проговорила Лола, когда парочка отошла достаточно далеко. – А Дана прямо глупеет на глазах от каждого мачо.

– Что поделаешь, когда-нибудь остепенится и она, – миролюбиво заметил оператор.

Вечерело, когда Лола и Стефано тронулись в обратный путь.

– Ариведерчи, Верона! – произнесла Лола, въезжая на автостраду.

Почти всю дорогу до Рима они проделали молча.

Стефано дремал, отодвинув сиденье назад до упора и почти опрокинув спинку кресла. А Лола все не могла забыть открытого скорбного лица Джесу, несущего гроб с телом Трифоне, в котором никак нельзя было распознать убийцу!

– Нет, ни за что бы не подумала! – тихо произнесла Лола.

– Чего ты там шепчешь? – побормотал Стефано, вытягивая ноги.

– Да ничего, ничего… – откликнулась та. – Спи.

«Как мог абстрагироваться Джесу от совершенного им же убийства и продолжать считать себя другом Трифоне! Что творилось в его больном воспаленном мозгу и какие смятенные чувства метались у него в душе?! На все эти вопросы я обязана ответить в своей передаче! И это будет очень непросто, – размышляла Лола под тихую музыку, несущуюся из динамиков. – На такой сложный эфир придется где-то выискивать и приглашать достойного психолога-физиогномиста. Убито три молодых человека! Вместе с ними похоронены их мечты, надежды любовь!..

А представитель полиции? Прибудет ли сам Себастьяно, в чем она сильно сомневалась, или пришлют кого-то еще?»

Ее не могла успокоить приятная музыка, сознание не хотело подчиняться, план передачи не складывался. Перед глазами еще и еще всплывал неправдоподобно ясный взгляд Джесу.

Ей так захотелось увидеть Николу, забыть все передряги последних дней, почувствовать себя защищенной в его объятиях.

«Не буду себя мучить, сделаю как в том старом, любимом мамой фильме – подумаю об этом завтра».

Она увеличила скорость. Рим был уже совсем близко.