«Арк Ройял»

Для рядового авиации 1 класса Орми это был первый бой. Когда его пилот атаковал группу истребителей CR-42, он спас жизнь и ему, и себе, вовремя предупредив об истребителе, который зашел в хвост «Фулмару». Орми продолжал следить за противником, даже когда его самолет пошел на вынужденную посадку. Так как он не мог отстреливаться, то открыл фонарь и начал кидать в итальянцев пачки туалетной бумаги. Два раза ему удалось «отбить атаку» подобным образом.

Другой наблюдатель унтер-офицер Л. Г. Дж. Говард оказался участником ожесточенной схватки с итальянскими истребителями. Вот как он описывал ее позднее:

«Я патрулировал вместе со своим звеном, когда примерно в 10 утра мы заметили одиночный самолет внизу под нами. Мы спикировали, чтобы атаковать его, и крепко ему врезали, потому что он вошел в крутой штопор. Хотя я не видел, как он упал в море, я бы сильно удивился, если бы он сумел выйти из пике. Прежде чем мы смогли набрать высоту и восстановить строй, на нас набросились CR-42. Я насчитал по крайней мере 5 штук.

Казалось, они атаковали нас со всех сторон. Я был занят по горло, сообщая пилоту, где противник. Несколько пуль попали в наш самолет. Один особенно настойчивый итальянский джентльмен повис у нас на хвосте. Мы использовали очень действенный прием стряхивания противника с хвоста. Мы просто запустили в нашу воздушную струю несколько пачек туалетной бумаги адмиралтейского образца, которую мы хранили в задней кабине. Наверное этот парень подумал, что от атакованного самолета уже полетели куски, потому что сразу отвернул. Эта уловка сработала несколько раз. Я как раз доставал очередную пачку бумаги, когда получил пулю в ногу. Я не помню, чтобы почувствовал особенно сильную боль, у меня только вырвалось «Боже мой» или что-то в этом роде. Пилот услышал это восклицание по интеркому. Я смог сказать ему, что именно произошло, лишь когда он поинтересовался, не ранен ли я. В конце концов мы оторвались от преследователей, и пилот попросил разрешения вернуться, сообщив, что я ранен.

Я помню, что всю обратную дорогу пытался остановить кровь с помощью перевязочного пакета, и был страшно удивлен, почувствовав, что нога ниже колена просто отнялась. Когда мы заходили на посадку, то видели на уровне моря несколько итальянских торпедоносцев. Они атаковали очень решительно, однако успеха не добились.

Меня вынули из самолета в ангаре и сразу отнесли в операционную. Там наш старший врач капитан 2 ранга Уильямс со своими ассистентами сделал операцию, которая, вероятно, спасла мне ногу. В меня попала разрывная пуля, которая разворотила ногу, сломав обе берцовые кости. Я очнулся от наркоза только вечером под грохот орудий. Наш корабль отбивал последнюю за этот день воздушную атаку».

Этот день выдался напряженным для всей команды авианосца, но тяжелее всего пришлось палубной команде и механикам в ангаре. Механики, техники и оружейники выбивались из сил, чтобы побыстрее отремонтировать и заправить каждый «Фулмар», который опускали в ангар. Заправку старались закончить как можно скорее, так как в любой момент бомба могла попасть в ангар. Тогда взрыв превратил бы его в пылающий ад, и пожар пожрал бы весь корабль. Все «Фулмары», которые уцелели к наступлению ночи, требовали ремонта. В горячке боя на некоторых самолетах торопливо меняли важные части конструкции. На одном сняли стойку шасси и заменили новой. Менялись изрешеченные пулями пропеллеры. Один из пилотов крепко выразился, когда механик выковырял пулю из кресла прямо над его левым плечом. На зазубренные пробоины в металлической обшивке фюзеляжа и крыльев ставились временные брезентовые заплатки. Измученные техники не сумели отремонтировать только один самолет. У него был прострелен картер мотора.

Благодаря их работе и героическим действиям пилотов «Фулмаров» операция «Тайгер» завершилась успешно, хотя один транспорт, на котором находилась четверть танков, предназначенных Уэйвеллу, все-таки подорвался на мине и затонул. Одновременно адмирал Каннингхэм получил долгожданное подкрепление — линкор «Куин Элизабет» и 2 крейсера ПВО, которые были крайне нужны ему.

Следующий конвой сумел пройти через Средиземное море только 2 года спустя. С этого момента немцы принялись воевать всерьез. Они спешили, так как через несколько недель должно было начаться вторжение в Россию. Поэтому им требовалось как можно быстрее консолидировать позиции на Средиземном море и отодвинуть угрозу подальше от Румынии и русской границы. Одновременно они старались помочь Роммелю, наступающему на Египет.

20 мая немецкие парашютисты начали высадку на Крите. Средиземноморский флот оказался вовлеченным в самую жестокую и самую тяжелую битву в истории Королевского Флота.

Зато в Западном Средиземноморье атмосфера явно успокоилась, когда ураган улетел на восток. Он вовлек в адский круговорот все корабли адмирала Каннингхэма и все самолеты генерала Гейслера.

Но когда начались бои за Крит, совершенно неожиданно на западе возникла страшная угроза нашему судоходству.

В океан вышел линкор «Бисмарк».