Арка 2. Мотыльки слетаются на пламя (СИ)

- Да, я проведу имплантацию во время своего первого дежурства на тридцатом этаже... но предупреждаю - это будет не менее болезненно, чем имплантация дьявола, и нам придется проводить ее вне убежища, - серьезно кивнула девушка напротив. То, что болезненно - это ладно, вполне может перетерпеть... - Впрочем, думаю, мы справимся. Баам... я хотела спросить тебя о кое-чем. Тот выбор, который ты сделал тогда - ты не сожалеешь? Это действительно будет опасно...

- Вы сами говорили, что точка невозврата будет пройдена, когда я разоблачу себя как незаконного, - невеселый смешок сорвался сам собой. Она спрашивает об этом только сейчас? - Единственное, о чем я жалею - так это о том, что смертей небезразличных мне людей избежать не удалось... но этого ведь уже не исправишь, верно? Так что все нормально. Я уверен в своем решении.

- Тогда мы продолжаем, - ответ провожатой он еле слышал. - Готовься, мой Бог... и отдыхай. Тебе еще понадобятся силы.

С этими словами мисс Рьюн, развернувшись, вышла из его каюты - а сам Баам, обессилено отойдя к стене, буквально сполз по ней на пол и уселся, как когда-то сидел в своей пещере у скального обломка, стоило только Рейчел уйти и оставить его в одиночестве. И пусть даже теперь он выбрался, пусть вокруг куда больше людей, кое-что осталось прежним: он по-прежнему заперт, по-прежнему один и по-прежнему может только ждать, когда откроется дверь и кто-то войдет к нему, как когда-то Рейчел в лучах света спускалась в его пещеру.

... впрочем, ждать долго не пришлось. Отстраненно Баам заметил перемещение еще одной нити - и почти не удивился, поняв, кому она принадлежала. Как-то так сложилось, что с человеком на другом ее конце они неплохо понимали друг друга с самой первой встречи, и поэтому сейчас Баам лишь кивнул, когда на пороге каюты показался невысокий силуэт.

- Как я понимаю, караул опять сменился?

- Да... смотрю я, сложно тебе следить за временем, - лишь кивнул мистер Джай, входя в комнату и доставая из-за спины что-то - и Баам еле успел вскинуть руку, хватая банку с теплым напитком. Хм? - Вот, держи. Конечно, горячий шоколад в подобных банках не так хорош, как сваренный нормально, но достаточно сладкий. Советую.

- Мне, вроде бы, приносили еду... - с сомнением в голосе произнес Баам, кидая взгляд на поднос с пустыми тарелками, стоящий на тумбочке. Ладно, вежливость не повредит. - Спасибо, мистер Джай.

- Все так, как она и говорила - ты слишком уж вежлив, - только и закатил глаза тот, прежде чем усесться с ним рядом на пол, прислоняясь спиной к стене, и открыть банку с уже несколько остывшим напитком. - Пей, не бойся... от сладкого настроение поднимается. После разговора с Рьюн оно всегда нужно.

- Да... есть такое дело, - отстраненно отозвался парень, наконец открыв банку и глотнув. Напиток оказался просто приторно сладким - словно пытаясь стереть горечь, которая никак не относилась ко вкусовым ощущениям. - Не думал я, что все обернется так...

- Думаю, будь на моем месте Рьюн, она бы сказала что-нибудь вроде "порой самый жестокий путь оказывается самым эффективным", - сидящему рядом мальчику удалось на диво точно передать интонацию провожатой... да и на ее стиль речи это похоже. - А я скажу себе другое. Не вини себя. Да, ты наделал ошибок той ночью. Да, люди умерли... но ты в этом не виноват. Если хочешь, вини Рьюн, которая крутит тобой, если хочешь, вини превратности судьбы, из-за которых все это стало возможным - но не вини себя. Достаточно людей ломают себе жизнь из-за чувства вины, и нет нужды еще и тебе пополнять их ряды. Нет ничего чудовищней того, что мы можем внушить себе сами... и не надо себе ничего внушать. Ты ни в чем не виноват.

Еще бы самому себя убедить в этом...

Вчера по его вине погибли двое людей, к которым он пусть и испытывал неприязнь, но вместе с тем было достаточно привязан - и остается лишь надеяться, что до завершения этого месяца он не убьет еще кого-нибудь из своих друзей.

***

Ангел знала, что она далеко не умна. Она не была чистокровным человеком, все же мать была лишь из совместимой с людьми суб-расы... а полукровки, вроде нее самой, не отличаются особым умом. Так сказать, плата за увеличенную по сравнению с чистокровными людьми силу - в конце концов, просто так ничего не дается. Всему виной ее дрянное наследие... да и, чего уж там, образ жизни матери. Если когда-то Ангел боготворила ту женщину, которая почему-то отказалась от нее, то теперь, спустя годы, понимала: ее мать была далеко не идеалом - можно даже сказать, очень далеко. Алкоголь и неразборчивость в связях не пощадили ее, и на самой Ангел тоже отыгрались.