Арка вторая: "Башни в небесах" (СИ)

— А почему нет? — сказал вышедший из темноты повозки Кифри. — Вот здесь повесим занавес, вот тут можно придумать крепление для лёгких декораций, внутри достаточно места для всех, благо, вещей у нас теперь нет, а значит, мы освободились от самой тяжёлой части самих себя. Поверьте бывшему монаху, ничего не помнить — это благо. Цаг, Господин Утрат, самый милосердный из нефилимов, служение ему было честью для меня.

— И чего же ты тогда бросил службу? — удивился Рыжий Зад.

— Не помню, — пожал плечами Кифри. — Что само по себе благо. Вряд ли это приятные воспоминания.

НЕОФИЦИАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА АЛЬВИРАХА

'Служение её было безупречно. Каждый свой день она посвящала Господину Утрат. Предавалась медитациям с костяной флейтой на погостах, отсекала привязанности, освобождаясь от гнёта памяти. Со временем жрица Цага утратила всё, что утяжеляло душу: связи, желания, страсти и даже собственное имя. На алтарь великого нефилима она возложила и последнюю жертву — свой опустошённый разум.

Когда жрица умерла, то села у врат Града Осуждённых и стала ждать, когда Господин Утрат явится за нею. Мимо шли души умерших, но никто не вложил свою руку в её. Ничей голос не подсказал ей, куда идти, в пустом небе не было знамения. Время текло вокруг неё, подобно воздуху, а Цаг так и не явился за своей верной рабой.

Даже Киноринху, нефилиму-за-Чертой, было жаль её — насколько владыка Смерти вообще способен на жалость, — но он не вмешался в её судьбу. Говорят, Жрица Цага будет сидеть у ворот Града Осуждённых вечно. При жизни она думала, что всё забыла, но истинное забвение познала после смерти'.

* * *

«Неприкаянная», дулаанзахская сказка о самоотверженной жрице Цага

— Это просто смешно! — надулся козёл. — Скажите же ему, Мастер Полчек!

Полчек подошёл к краю помоста, покачал его руками, убедившись в прочности, подтянулся и сел, скрестив ноги.

— Это не такая уж и плохая идея, — сказал он, подумав.

— Что? — возмутился Пан.

— Франциско!

— Да, господин.

Паричок гоблина под действием огня, копоти и эля пришёл в совершеннейшую негодность, но он придерживает на голове это воняющее палёным волосом недоразумение.

— Ты позаботился захватить вино?

— Всего восемь бутылок, господин. Подать?

— Будь так любезен.

— Увы, господин, бокалы не уцелели. Выбирая между бокалами и бутылками, я…

— … Сделал верный выбор, Франциско. Открой бутылку и дай сюда.

Полчек покрутил в руках бутылку, посмотрел на свет и решительно отхлебнул из горла.

— Видите ли, дорогая труппа, — сказал он после паузы. — Боюсь, что у нас нет другого выбора. Если мы, конечно, продолжаем придерживаться театральной стези, а не собираемся податься, например, в пираты.

— Ну, на небольшой подержанный шлюп у нас, пожалуй, хватит, — с сомнением встряхнула звякнувший мешок Спичка. — Но это рынок с высокой конкуренцией. Пиратское комьюнити не особо дружелюбно к новичкам.

— Я не хочу в пираты! — заявила Фаль. — Меня укачивает.

— Да замолчите вы! — прикрикнул на них Пан. — Дайте Мастеру договорить. Что там с театральной стезёй?

Полчек благодарно кивнул козлу и продолжил:

— Дом Теней не даст нам лицензии и не позволит работать без неё, а муниципалитет не продаст и не сдаст в аренду ни одного помещения. Но бродячей труппе не нужно ни то, ни другое. Если не давать более одного представления на одном месте, то лицензия не требуется, а сцену мы повезём с собой, — драматург похлопал узкой ладонью по доскам помоста.

— Вы серьёзно, Мастер? — спросил Пан с сомнением. — А как же ваша репутация?

— Она мне более не требуется, — рассмеялся Полчек с неожиданным облегчением. — Откуда возьмётся репутация у атамана банды бродячих скоморохов?

Он закинул голову, быстро допил бутылку и с хохотом кинул её в угол каретного сарая.

— Демоны Края, знали бы вы, как мне надоел этот лицемерный гадюшник, этот Порт Даль! Ну что, вы всё ещё моя труппа?

— Без сомнения, Мастер, — ответил Пан.

— Сегодня я увидела настоящую несправедливость, — вздохнула Завирушка. — Люди могли погибнуть ради торжества иллюзий. Я с вами, господин Полчек.