Аркад

событий и брошена в этот, на этот раз уж точно нереальный, мир. Он оказался в этом нереальном мире как наблюдатель.

На него вдруг снизошло философское спокойствие. Одна часть его Эго активно действовала в романтических событиях повествования, в то время как другая, наблюдая действия первой со стороны, предалась размышлениям о способностях и возможностях собственного мозга.

А события, между тем, разворачивались весьма интересные. В глубоком и просторном ущелье между невысокими горами, изрезанными расщелинами, шло сражение. Громоздким металлическим чудовищам, извергавшим из своей пасти смертоносный огонь, противостоял небольшой отряд людей, прятавшихся за большими валунами, усеявшими все пространство между горами, изредка высовываясь из своего укрытия и пытаясь огнем из лучеметов поразить движущихся чудовищ. Скорый конец небольшого отряда, казалось, был предрешен. Аркад настолько ясно увидел это в странном своем сне, так хорошо почувствовал приближающийся конец людей отряда, что его разум восстал против сна.

Опять будто бы произошел щелчок, словно вновь переключили часть его мозга. Он опять увидел себя читающим ту же самую книгу и одновременно размышлял над действием прибора, позволяющего проникать его сознанию в ирреальный мир и возвращающего его назад. Прибора, который он так ясно увидел и действие которого он понял, как будто он только что сам его создал. "Если бы у меня он действительно был, – подумал Аркад, – может быть, я смог бы помочь тем людям, а потом вернуться назад. Кстати, где я? Как же мне действительно вернуться назад, в комнату Альберта? Чертов аппарат, куда он меня запихнул?!"

Еще один щелчок. Аркад открыл глаза и увидел наклонившегося над ним обеспокоенного Альберта, который быстрыми, но точными движениями снимал с его головы наушники.

– Что случилось? Я испугался, не потеряли ли мы тебя навсегда? Ты был белым, как мел, перестал дышать, но по некоторым признакам я видел, что ты еще живой, но где-то не здесь. Подожди, не торопись, – Альберт увидел, что Аркад пытается подняться с кресла. – Приди в себя, попей вот этого.

Он сунул в руку Аркаду стакан с какой-то жидкостью.

– Посиди немного, потом поговорим.

Выпив жидкости, напоминавшей сок из авокадо, Аркад почувствовал себя лучше настолько, что решил даже поиронизировать.

– А знаешь, Альберт, я там, – он неопределенно махнул рукой, – изобрел новый прибор. Но я пока не знаю, как его назвать. С его помощью я сам как будто действительно побывал в своем сне.

Может быть, его назвать "проникатель во сны", а может быть, "мыслефон"?

Его губы исказились в кривой ухмылке:

– Может быть, это он меня вытащил оттуда, куда загнал твой аппарат.

– Подожди, Аркад, не надо смеяться, давай поговорим серьезно, – Альберт несколько мгновений помолчал, словно собираясь с

мыслями.

– Ты что-нибудь слышал о последних разработках ученых правительственных лабораторий? Хотя откуда тебе это знать, ведь об этом не сообщалось в прессе.

Альберт вновь пристально, как в первый раз, посмотрел на своего молодого друга.

– Как выглядел этот твой прибор?.. Подожди, а как ты его назвал? Мыслефон?

Он буквально впился взглядом в лицо Аркада:

– Ну-ка, парень, давай все подробно; ты даже не представляешь, что ты сейчас сказал!

– А что я такого сказал, мыслефон; то есть… я так думаю, прибор, позволяющий превратить мысль в реальность, ну… может быть, в воображаемую реальность. Я видел, как это сказать, как он работает. Но я не знаю, как он устроен. Там… – Аркад на мгновение задумался, где же находится это самое "там", – я просто знал, что он работает и как им пользоваться. Как будто в мозгу прозвучал какой-то сигнал, и я уже оказался здесь. Но ведь это все – мои фантазии? Это ты выключил аппарат, и я очухался, ведь так?!

– Напрасно ты так думаешь, Аркад. Я ничего не выключал и ничего не включал. Но дело не в этом. Знаешь ли ты о том, что на земле – я имею в виду нашу планету – или вот-вот будет создан, или уже создан прибор, наподобие того, о котором ты сейчас говоришь.

Альберт вернулся к своим обычным интонациям профессионального исследователя и лектора; чувствовалось, что он немного успокоился, видя своего подопечного в добром здравии.