Аркадий Гайдар без мифов

Второй способ вербовки: «упрямца» не расстреливали – уводили из его семьи к изголодавшимся партизанам дочку-девочку или молодую мать обширного семейства (женились рано). Условие возврата заложниц: муж-отец поступает в отряд, то есть уходит от семьи в лес. Либо начинает служить в разведке у Сильвестра Астанаева. На практике заложниц возвращали крайне редко. В лагере многие женщины довольно скоро умирали от физического истощения, грязи, заражения крови.

…С приходом людей Олиферова жизнь отряда резко переменилась. Именовать его стали так: «Бело-партизанский отряд имени великого князя Михаила Александровича».

Князь Михаил доводился родным братом Николаю Второму. Император, подписывая в 1917 году отречение, назначил своим преемником брата. Лишь этот шаг отчасти оправдывает трагический, абсолютно не просчитанный поступок Николая Второго. Но Михаил стать царем не пожелал. Старший брат к такому шагу его не подготовил. Слабовольный, неумный (о чем предупреждал еще его отец Александр Третий) и вдобавок безразличный к судьбе громадного государства, Николай Второй не позаботился о цивилизованной передаче власти, хотя небольшой запас времени для этого имелся.

Великий князь Михаил никуда за рубеж не уехал, в конфликт с советской властью не вступал. Он был отправлен в ссылку в город Пермь, а в июле 1918 года тайно расстрелян. До сих пор остается непонятным: имя великого князя отряду дали в память о Михаиле Александровиче или в надежде, что он еще жив, находится где-нибудь в Париже и в обозримом будущем соблаговолит воссесть на российский престол…

Главным доказательством того, что в слиянии остатков отряда Олиферова с ватагой Соловьева не было случайности, стало вот что: появились лозунги и программа. Самым оглушительным оказался негромкий призыв: «За отделение Хакасии от Советской России!»

Таким вот образом казачий урядник Иван Николаевич Соловьев из «вольного атамана», который (как бы это сказать поделикатней) руководил операциями по регулярному посещению сел с целью продовольственного обеспечения, стал вдруг заметной и опасной политической фигурой.

Вероятно, в это время Соловьев получил громкий, хотя и неофициальный титул: «император тайги». Титул кое к чему обязывал самого атамана и резко повышал в глазах местного населения начальственный ранг Соловьева, которого многие до той поры звали просто Ванькой.

«Подайте чоновцам на умственную бедность!»

На известие о возникновении в 1920 году отряда Соловьева Москва ответила привычным образом. Не было анализа причин. Столица не запросила: «Как все началось? Кто и зачем, на основе каких порочащих сведений арестовал колчаковского урядника, который перед этим добровольно сдался в плен?»

Ответом Москвы на слияние банды Соловьева с остатками отряда Олиферова стал приказ двинуть против мятежников местную 26-ю дивизию – пехоту, конницу и даже артиллерию. Соловьев на этот маневр ответил уходом в горы и тайгу, где у него хранились запасы всего необходимого.

Вот каким образом в конце 1921 года, до приезда Голикова, излагали результаты войны с Соловьевым самые «светлые» умы Енисейского губернского отделения ГПУ и командиры местных частей особого назначения.

«Мелкие банды (здесь и далее подчеркнуто мной. – Б.К.), с которыми долгую и упорную войну ведут посланные войска, довольно прочно обосновались в Ачинско-Минусинском районе, на территории Второго Енисейского пехотного полка Особого назначения… с этими бандами пока существенных не дала. Банды… почти неуловимы, хорошо осведомлены о движении и силах действующих против них советских войск…».

Далее в документе сообщалось – война в Ачинско-Минусинском районе имеет трудно преодолимые сложности:

«Большая территория; оторванность частей полка (от других соединений в случае опасности. – Б.К.), отсутствие хорошей связи».

Чекисты и местные командиры обращались к губернскому руководству ГПУ и ЧОН с предложением: увеличить «самостоятельность этих частей и увеличить их боеспособность».

То и другое, по мнению авторов документов,

«…могло быть достигнуто путем создания на территории Ачинского уезда отдельного полка и на территории Минусинского уезда отдельного батальона…».

Полк состоял из четырех батальонов. Каждый батальон в тех условиях насчитывал 300 человек.

300 x 4 = 1200 бойцов.