Аркадий Райкин

Но все это не было капризом или самодурством: с точки зрения искусства Райкин был прав. А многие острые углы в труппе сглаживала жена Райкина, Рома. После ее смерти стало труднее переживать какие-то размолвки".

О характере своего отца рассказывает Константин Райкин:

"Помню, я поступил на первый курс, начались разные студенческие вечерухи, дело понятное, выпивка - а он этого терпеть не мог. Я один раз пришел немного выпивши, другой, а на третий он заходит ко мне в комнату: "Костя, а почему ты пьяный?" - этим своим страшным тихим голосом. И все. Прошибло".

В 1968 году Аркадию Райкину было присвоено звание народного артиста СССР. Случилось это после 33 лет беспрерывной работы на сцене. А в 1970 году с артистом случилось несчастье. Об этом рассказ Л. Сидоровского:

"Отлично помню все премьеры театра Аркадия Райкина, но, пожалуй, особенно запал в душу спектакль "Плюс-минус", который был впервые показан на невских берегах весной 1970-го.

В ту весну, как известно, пышно отмечалось столетие со дня рождения Ленина, и Райкин, отталкиваясь от этой даты, решил сотворить действо особой остроты, особого накала. Казалось бы, Ленин и Райкин - ну какая между ними связь? Да еще в эпоху, так сказать, "глухого застоя"? Но связь обнаружилась.

Артист стремительно выбегал на сцену и с ходу начинал монолог: "Остроумная манера писать состоит, между прочим, в том, что она предполагает ум также и в читателе..." В зале - звенящая тишина, зрители несколько ошарашены таким вступлением. А артист после секундной паузы добавляет: "Владимир Ильич Ленин. "Философские тетради"... Этот монолог по просьбе артиста-сатирика сочинил другой сатирик, писатель Леонид Лиходеев, причем он нашел у Ленина еще несколько таких же, никому в зале не известных цитат, которые тогда, в семидесятом, ревностным охранителям "системы" казались прямо-таки "контрреволюцией"...

Спектакль зрители принимали восторженно - и в Питере, и потом в Москве. Но осенью как-то заявился в столичный Театр эстрады секретарь Волгоградского обкома партии, и ему очень не понравилось, что говорит со сцены Райкин и как на это реагирует народ. Разгневавшись, вмиг накатал в ЦК донос, и оттуда столь же быстро последовало в театр распоряжение: "Первый ряд не продавать!" И каждый вечер стала располагаться на тех стульях комиссия... Аркадий Исаакович позже мне рассказывал: "Костюмы одинаковые, блокноты одинаковые, глаза одинаковые, лица непроницаемые... Все пишут, пишут... Какая тут, к черту, сатира? Какой юмор?.."

А через неделю вызвали артиста в ЦК, и там небезызвестный Шауро стучал по столу кулаками и советовал Райкину "поменять профессию"...

Последовал очередной инфаркт, после которого Райкин стал белым как лунь...

Выйдя из больницы, артист узнал, что и Москва, и Ленинград для его коллектива закрыты. Местом их длительных гастролей определили Петрозаводск. Только к осени 1971 года позволили артисту возвратиться из ссылки в родной город - может, потому, что приближалось его 60-летие.

Помню, пришел тогда, в октябре 71-го, в знакомую квартиру на Кировском проспекте и сразу почувствовал - беда! В глазах Аркадия Исааковича была какая-то беспредельная тоска, даже - слезы... И поведал он мне о том, что в последнее время вдруг стал получать из зрительного зала разные мерзкие записки - про какие-то бриллианты, которые он якобы переправляет в Израиль. И про всякое другое, подобное же. И показал мне некоторые из этих грязных посланий (ну, например, "Жид Райкин, убирайся из русского Питера!"), словно бы составленные одной рукой. Да, складывалось ощущение, что кто-то, невидимый и могущественный (не знаю уж, в Смольном или в местном отделении КГБ?), командует этими авторами, водит их перьями... В общем, 60-летие отметили скромно..."

А вот как вспоминал о своих неприятностях тех лет сам Аркадий Райкин:

"Была запущена такая сплетня: будто я отправил в Израиль гроб с останками матери и вложил туда золотые вещи!

Впервые я узнал это от своего родственника. Он позвонил мне в Ленинград и с возмущением рассказал, что был на лекции о международном положении на одном из крупных московских предприятий. Докладчика - лектора из райкома партии - кто-то спросил: "А правда ли, что Райкин переправил в Израиль драгоценности, вложенные в гроб с трупом матери?" И лектор, многозначительно помолчав, ответил: "К сожалению, правда".

Жена тут же позвонила в райком партии, узнала фамилию лектора и потребовала, чтобы тот публично извинился перед аудиторией за злостную дезинформацию, в противном случае она от моего имени будет жаловаться в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС - председателем его тогда был А. Я. Пельше. Ее требование обещали выполнить и через несколько дней сообщили по телефону, что лектор был снова на этом предприятии и извинился по радиотрансляции. Якобы этот лектор отстранен от работы.