Аркадий Райкин

«Когда я решил стать актером, не думал, что меня ждет такая тяжелая жизнь, что профессия отнимет столько сил и энергии. Она требует абсолютной самоотдачи, нет ни дня, ни ночи. Ночью думаешь о работе, днем репетируешь, играешь. В одном из последних спектаклей у меня есть такая фраза; «Работа — это треть нашей жизни». Но для актера это не треть, а вся жизнь».

Благодаря таланту, помноженному на сумасшедшую работу, за эти десять послевоенных лет ему удалось довести до совершенного мастерства жанр трансформации, выросший из его ранних преображений в циркового шпрехшталмейстера, докладчика и других персонажей. От довоенной пантомимы «Рыболов», требовавшей главным образом точности жестов, спринтерская дистанция вела к «Жизни человека», где отобранные, обобщенные и в то же время узнаваемые движения символизировали определенные этапы человеческой жизни; от разговоров с воображаемыми собакой, патефоном и других конферансных номеров — к «Лестнице славы», «Зависти», моноспектаклям с типажами и характерами персонажей, подобными лучшим созданиям драматического театра. А зачем нужен был ему, популярному артисту, эстрадной звезде, театр? В течение одного вечера он легко мог с двумя-тремя номерами выступать в нескольких эстрадных программах и исполнять одни и те же интермедии в течение по крайней мере целого сезона. Зачем ему коллектив, дисциплина, ежедневные репетиции, заботы о репертуаре, партнеры, .с которыми надо считаться, упреки рецензентов в премьерстве?

Когда я задала такой вопрос Аркадию Исааковичу, он не сразу нашел что ответить. С театром прошла вся его жизнь, и другой он себе не мыслил. Партнеры помогали ему разнообразить жанры, искать, экспериментировать. Начав с конферанса, он вместе с партнерами мог играть в маленьких пьесах, танцевать, осваивать несложные цирковые жанры, совершенствовать пантомиму. В театре родился МХЭТ, появились пародии на оперетту — небольшие «спектакли в спектакле» с участием всей труппы Ленинградского театра миниатюр.

Пародия — один из исконных и любимых зрителями жанров эстрады. У Райкина пародией на опереточные штампы была еще довоенная «Мадам Зет» в спектакле «На чашку чая». В то время, оценивая репертуар театра, критики даже сетовали, что в нем слишком большое место занимает «пародирование неудачливых певцов, плохих рассказчиков, шарлатанов-жонглеров, опереточных штампов». Через 15 лет в спектакле «За чашкой чая» появилась маленькая пародийная оперетта «Летучая мисс» на музыку Никиты Богословского. Концертмейстер оркестра Театра эстрады Яков Самойлов рассказывает в своей книге «Аркадий Райкин и его театр», вышедшей в 1984 году в США, как на этом блистательном искрометном маленьком представлении оркестранты не могли играть от хохота, «смеялись на первом, на двадцать первом и на сто первом спектакле». Он вспомнил и другую музыкальную эксцентрическую шутку — увертюру того же Никиты Богословского «Кармен» — «великолепную мешанину из Бизе, русских народных попевок «трали-вали» и советской казачьей кавалерийской песни». Дирижировал этим комическим шедевром сам Аркадий Райкин: увидев, что нет дирижера, он соскакивал с подмостков прямо в оркестровую яму и вставал за пульт.

Пародия во многом определяла репертуар первых русских театров миниатюр «Летучая мышь» и «Кривое зеркало». Естественно, что к этому жанру на первых порах обратился и Ленинградский театр миниатюр. Позднее на эстраде появятся бесчисленные пародии на самого Райкина, однако удачных, по его мнению, не было, обычно всё сводилось к имитации его персонажей.

Пародия же — не трюк, тем более не простая имитация, не подражание, а искусство, утверждал Аркадий Райкин. Когда-то, в студенческие годы, он сам делал пародии на своих педагогов, в том числе на любимого В. Н. Соловьева, смолоду преклонялся перед Ираклием Андрониковым, видел в нем создателя уникального жанра пародии как тончайшего, остроумнейшего проникновения в индивидуальность изображаемого человека.

Опираясь на традиции, продолжая и развивая сложившиеся эстрадные жанры, Райкин неуклонно вырабатывал свой собственный. При этом он всё реже обращался к пародии. Постепенно она вовсе исчезла из репертуара театра.

Известный артист, режиссер, руководитель Центрального театра кукол Сергей Образцов, создатель уникальных «Романсов с куклами», пришел к выводу, что эстрада — это искусство, где «талант исполнителя кристаллизуется и его имя становится названием неповторимого жанра». Если говорить о Райкине, то процесс «кристаллизации жанра» у него не прекращался всю жизнь. И в самом деле, какой же у него жанр? Используя научную терминологию, можно говорить о многожанровости. Но независимо от того, поет ли он песенку, ведет ли конферанс, исполняет ли фельетон, играет ли сценку с партнерами, демонстрирует ли почти цирковые трансформации, — на эстраде Артист с его собственным отношением к миру и людям. Его личность, его обаяние создают особую ауру в зрительном зале, по-своему освещают все жанры, к которым он прикасается. В итоге жанр Райкина — это Аркадий Райкин.