Аркадия (СИ)

Путь наверх казался бесконечным и в то же время недостаточно далеким. Издалека гора казалась больше. Солнце вошло в зенит, и его бледный глаз уставился на нас с середины неба. Мы все ближе подходили к башне, а ступеньки все труднее были различимы из-за снега. Я с облегчением вспомнила, что Неблагой Король не мог войти в саму башню, поэтому и послал нас. Что ж, если все пойдет совсем плохо, можно будет остаться там жить.

Впрочем, вряд ли это было хорошей идеей на ближайшую вечность.

Когда мы поднялись к башне, я увидела, что она - дышит. Сплетение белых нитей, из которых она была сделана, словно было живым. Оно легонько пульсировало, будто это были белые, крепкие сосуды, составлявшие ее. Гигантский, чуждый организм, как атолл, который коронуют губчатые кораллы.

Мы замерли, запрокинув головы вверх. Шпиль башни будто пронзал солнце.

- Здесь все случилось. Бой. Вон там, - Герхард показал рукой в сторону бескрайней снежной пустыни. Вершина горы была плоской, широкой, как большое, покрытое белым поле.

Я посмотрела за горизонт и увидела там высокий, неспокойный океан. А дальше ничего не было. Так и заканчивалась Аркадия.

Мы все, не сговариваясь, остановились. Нужно было сделать еще пару шагов, чтобы оказаться под сенью дышащей башни. Нужно было приложить еще немного усилий. Герхард сказал:

- Мы ведь хотим домой.

- Я об этом не вспоминала, - пожала плечами Делия. - Но между смертью и возвращением домой я, пожалуй, выберу возвращение домой.

Все мы были наслышаны о Детях Неблагого Короля, которых он приносил в жертву по ничтожнейшим поводам.

Астрид сказала:

- В любом случае, мы должны быть смелыми, разве нет?

Она первая вошла в башню, пролезла между двумя скоплениями нитей, которые будто расступились, пропуская ее. Я услышала странные, тихие звуки - так воздух проходит в легкие при дыхании, с неясным, почти неощутимым свистом.

Внутри не было никакой мебели, лестницы или чего-то такого, что ожидаешь увидеть в помещении. Просторный зал не имел пола, под нашими ногами был снег, а над нами тянулись ввысь нити, образующие башню. Я коснулась одной из них, она оказалась твердая, но гибкая. Как мышца. Она задвигалась, и я отдернула руку.

Это не было нечто до предела физиологическое, хотя оно не кровило, не истекало слизью. Но оно определенно было живым. Я подумала, что некоторое время нам придется искать меч, но он оказался на самом видном месте. Его сжимало, будто в руке, очередное скопление нитей. Оно поддерживало его, словно постамент. У меча была золотая рукоять, такая красивая, и я не сомневалась, удобная.

И бриллиантовое лезвие, казалось, готово было взрезать не то что металл, но даже саму смерть. Солнце, лившееся сквозь щели в башне, танцевало внутри меча. Я удивилась и восхитилась его красотой.

Нам нужно было прийти за ним, даже если это стоило бы нам жизней, настолько он был красив. Казалось, в каждой его грани тонут самые удивительные вещи на земле - зелень лета, синева моря, красная ярость огня. Он переливался намного ярче, чем это было физически возможно. В нем были не призраки цветов, как в земных бриллиантах, а их прообразы.

То, из чего была сделана эта вещь могло быть древнее самой земли.

А потом все потемнело, так резко и быстро, что даже меч поблек. И пришло ощущение, к которому невозможно было привыкнуть.

Ощущение присутствия Неблагого Короля.

Глава 20

Я метнулась к мечу, представляя себя никак не меньше, чем королем Артуром. Как только я коснулась рукояти, волокна, крепко сжимавшие меч, расслабились, опали. Рукоять оказалась теплой и подходящей моей ладони просто идеально.

Я понятия не имела, правильно ли мы поступаем. Но я была вдохновлена, как никогда. Возможно я, восемнадцатилетняя Астрид из Копенгагена, могла бы сделать для мира намного больше, чем все известные полководцы, врачи и законодатели. Я могла построить лучший мир.

Мы все держались рядом, перепуганные наступившей темнотой. Но я знала, что я смогу сражаться. Последние отблески исчезающего солнца исчезли, утонули в бриллиантовом лезвии меча. Я выставила его вперед, крепко обхватив рукоять. Небо, которое было видно в просветах между нитями, менялось. Вся утренняя, зимняя прозрачность исчезла из него, оно становилось темнее, и вместо солнца сверху в белую башню, в живую башню, заглядывала ягода красной звезды. Спецэффекты были недурны, я это признавала. Но струсить мне не захотелось ни на секунду.

Зато я видела, как хотелось Констанции. Она переглянулась с Делией. Девочки благоразумно держались от меня подальше, и я их понимала, и мне даже было их жалко.

Но то, что я могла сделать с помощью этого меча ведь было намного ценнее моей жизни и даже их жизней. Я сделала шаг вперед, и в этот момент за ненадежными, подвижными и несплошными стенами башни мелькнула какая-то тень.