Аркадия (СИ)

- И вообще лучше возьми такси! У тебя есть деньги на такси? Возьми у мамы в сумке!

Я резко развернулась и пошла вперед. Мои каблуки яростно стучали, вторя биению моего собственного разозленного сердца. Я вышла к одной из мощеных дорожек парка, очищенной от подгнивающих листьев и отполированной дробью дождя. Только когда музыка за моей спиной стихла, я услышала торопливые шаги родителей. Они все еще следовали за мной. Я закрыла глаза, и все померкло на пару секунд, принесло мне облегчение. Я подумала: вот бы оказаться отсюда далеко-далеко, в месте прохладном и просторном, отделенном от мира ледяной стеной. Чтобы никто не мог говорить со мной, никто не мог подойти ко мне, никто не мог ко мне прикоснуться. Я хотела быть одна. Но как только я оставалась одна, тут же начинала страдать от одиночества. Я сама себя раздражала, я была переполнена плаксивой жалостью к себе, и сама себе была противна. Наконец, я развернулась к родителям.

- Что вам от меня надо?!

- Мы должны тебе кое-что рассказать, - пробормотала мама. Папа развел руками, мол поделать ничего нельзя. Я не была настроена слушать. Я посмотрела вверх, будто молила Бога о чем-то. Ветви деревьев сплетались надо мной в причудливых объятиях. Деревья были похожи на стареющих дам, смывших с себя вечерний макияж, распустивших сложные прически и снявших дорогие платья. Теперь они были сухие, костистые и не вполне красивые, и все же взгляд останавливался на них. Я подумала, что написали бы в моем некрологе, если бы я бросилась с моста. "Констанция Вишневская, девушка-гений из дисфункциональной семьи покинула нас слишком рано." Папа сказал:

- Детка, ты знаешь, как мы тебя любим?

Мама и папа стояли в обнимку. Только теперь, под нервным светом фонаря, я увидела, что на папе был костюм шута, черно-белый и окровавленный, с не звенящими бубенчиками на шее, а на маме - такое же окровавленное платье Алисы в стране Чудес. Они выглядели так смешно и глупо. Папа обнимал маму, чтобы она не замерзла. Как трогательно, надо же.

- Так что? - повторила я. Мне не хотелось долго их слушать. Я просто хотела попасть домой, неужели я просила так много.

- Тебя могут у нас украсть, - сказал папа обезоруживающе улыбнувшись. И как у него получалось говорить такие глупости с таким выражением лица?

- Ты опять задолжал? - вздохнула я, прикидывая, где можно было бы поработать во вторую смену, если папе будут угрожать отрезать палец.

- Да, - кивнула мама. - Мы с папой задолжали. И очень давно. Еще до твоего рождения.

- Короче, история там мутная.

- Вы что сбежали из тюрьмы?!

Я была готова к любым откровениям, я была готова узнать, что мама и папа колесили по Америке и грабили банки, а потом скрывались в Мексике, готова была узнать, что мама и папа торговали наркотиками или занимались мошенничеством, готова была узнать, что они уехали из Польши, потому что там на каждом шагу висели их портреты с запредельной суммой вознаграждения за их поимку. Я всегда понимала, что у моих родителей довольно мутное прошлое, о котором они никогда не хотели мне рассказывать. Но папа сказал:

- Там замешан волшебный парень.

- Вернее, лучше сказать, волшебный мужик, Костуся.

Я смотрела на них и, наверное, мой взгляд ничего не выражал, потому что они продолжили.

- Я была дочкой волшебного мужика из страны на обратной стороне земли.

Я попыталась прояснить ситуацию:

- Из Австралии, мама?

Она помотала головой. Глаза у нее были испуганные и серьезные, точно так же она говорила о пришельцах.

- Нет. Под землей. Я была рада там оказаться. Там бы они меня точно не нашли. Я была в безопасности. Он говорил, что первый человек на земле, первее Адама, и он должен присматривать за рекой вместе со своим младшим братом. А чтобы управлять своей огромной страной, ему нужны принцы и принцессы.

- Заливал, наверное, - добавил папа. - Я тоже там жил, мы там с твоей мамой познакомились. И полюбили друг друга, потому что мы - поляки. В общем, мы жили в сказке.

- Там было как в Нарнии!

- Только в очень злой Нарнии!

- Нарнии в мескалиновом бэд-трипе! Иногда он посылает существ из-под земли, чтобы они пугали и убивали людей!

- А потом люди пишут в крипи-треды!

- Он король мертвых, и тех, кто хуже мертвых!

Я издала бессловесный крик куда-то в небо.

- Мы абсолютно серьезно! Послушай нас, милая! Мы хотим тебе только добра!

- Вы - придурки, и я вас ненавижу! - выпалила я. Родители замолчали. Разом закрыли рты. Они никогда прежде не слышали от меня таких слов. Но они никогда прежде и не несли такой бред. По крайней мере, одновременно.