Аркаим

Профессор Пицык не ожидал такого поворота событий. В ноябре прошлого года их спасательная экспедиция закончилась очередным провалом. «Мертвые» не подпустили людей к секретной лаборатории. В тот роковой день группа разделилась. Пицык с тремя военными на армейском УАЗе отступил к центру города. Полковник Сурнин с остальными людьми на БМП вновь попытался прорваться к металлургическому заводу. Потеряв и машину, и людей, профессор налетел на патруль «Стража», бойцы приняли его за офицера Республики. Разуверять их ученый не стал. Соврав, что имеет звание майора, он продолжал собирать информацию об особях. Узнав об Аркаиме, заинтересовался. Напросился участвовать в его изучении. Примкнул к разработчикам препарата, помогающего преодолеть аномалию, но до сегодняшнего дня их попытки не увенчались успехом. В феврале он чуть не погиб, задержавшись за периметром на сорок минут. А в марте был назначен главой поселения.

– Я могу объяснить. Понимаете…

Смирнов почувствовал нотку растерянности в голосе этого местного старосты.

– Как, вы сказали, ваша фамилия?

– Пицык! Майор Пицык.

– Вы служили, наверное, в охране президента? Внутренние войска?

– Да, да, – подтвердил Пицык, с благодарностью глядя на Алексея.

Смирнов огляделся.

– У вас тут просто склад пиломатериалов. И фундаменты готовите…

– Да, строим много. Сейчас мы готовы принять до семисот человек, но поступило распоряжение на полторы тысячи, и это еще не предел. Мы много чистых деревьев рубим, хотя Головин стал заготавливать древесину и за пределами зоны и переправлять нам.

– Но полторы тысячи – это же мало! – возмутился Алексей. – Скажите, а больше людей вы можете принять?

– Еще максимум сотню – больше не прокормим, по крайней мере, не сейчас. Скажу больше: мы и семьсот-то не прокормим. Все наши возможности – это только разместить.

– Значит, сократить численность населения метро просто выгодно руководству Совета, – произнес Алексей. – И в этот рай всем не попасть.

Пицык неожиданно кивнул, соглашаясь.

– Насчет вас мы получили отдельные указания.

– Это какие же? Пристрелить, если лишним стану? – усмехнулся Смирнов.

– Предоставить вам отдельный дом в бессрочное пользование и выдать усиленные лимиты на пропитание.

– Какая щедрость, ладно, ведите в баню, – ответил Алексей, не желая спорить. – Потом попробуем ваши лимиты.

После бани, купания в искусственном чистом пруду и обеда Смирнов почувствовал себя, как в раю. В этот момент он жалел, что с ним рядом нет Алисы. Здесь было безопасно. Пока что… Алексею казалось, будто он вернулся в прошлое. При этом он понимал, что без любимой девушки никакой Аркаим и чистый воздух ему не нужны.

Серьезного разговора с главой поселения у Смирнова пока не получилось. Да он и не стремился к этому. Пицык никакого отношения к Республике не имел, но стоило ли об этом сразу докладывать Головину? Алексей думал о своем, поселиться тут навсегда не хотелось. Для оперативника это было бы равносильно выходу из игры или смерти. И эта жизнь после смерти в раю без права выхода его не привлекала. Тридцатого апреля в двадцать часов вечера по уральскому времени старший лейтенант Смирнов вышел из Аркаима к объекту № 1.

* * *

– Уже час прошел, какие ощущения, Алексей? – спросил Головин, прохаживаясь по своему кабинету.

– Пока ничего особенного, чувствую только слабость какую-то и легкое головокружение. – «Запугали, как всегда, ученые, или напутали что-то», – решил Смирнов.

– Это уже нехорошо, ложись на мою кровать.

– Зачем? – возразил Алексей.

– Ложись, это приказ! – грубо произнес полковник. – Сержант Дроздов, лейтенанта Минаева ко мне!

Смирнов лег, и через пять минут уже был обездвижен и намертво привязан к кровати полковника.

– Минаев, учитывая, что ты уже один раз помог старшему лейтенанту Смирнову, попробуй еще раз.

– Уточните, товарищ полковник, я не понял, – удивленно отозвался, завязывая узел, Александр Минаев.

– Что тут непонятного, плохо ему становится, видишь. Все, мать твою, не по плану пошло. Сейчас, как начнется агония, вколешь ему эту сыворотку. Так еще час продержим, а если лучше не станет, и пена изо рта пойдет, вызовешь проводника с помощниками, пусть утаскивают.

– Я ничего не чувствую, ничем пошевелить не могу: все как будто сгорает изнутри, – вдруг застонал Алексей. – Ноги и руки ватные.

– Началось, готовься, – обратился к Александру полковник. – Коли сыворотку, думаю, тянуть смысла нет.

– Лучше пристрелите, – застонал Смирнов. Его словно что-то разрывало изнутри. – Не оправдал я ваших надежд.

– Коли, Минаев, что замер, недолго ему осталось, – закричал Головин.

– Скажите, товарищ полковник, – прохрипел Алексей. – Что случилось с первыми испытуемыми?

– Они все погибли! – хладнокровно ответил тот. – Даже Аркаим им не помог.

Александр ввел в вену лежащего сыворотку. Через десять секунд Алексей что-то пробормотал и отключился. А вскоре начал биться в агонии, пытаясь вырваться. В сознание он так и не приходил, но тело пыталось сопротивляться внешней и внутренней угрозе.