Аркан

Он готов был отправиться в путешествие, но один в своем новом качестве не знал, с чего начать. Или… «Я и Тигле теперь едины. Значит, ее мудрость и сила теперь мои. Почему же я не вижу, куда идти?» Понимание пришло незамедлительно. «Конечно! Собственный свет ослепляет меня!» Кай попробовал вобрать его в себя, как человек подбирает полы длинного плаща, шагая через лужи. Мгновение — и он схлопнулся — солнце внутри уплотнилось настолько, что стало черным. Аджакти понял, что падает в темноту, но у него не было рук, чтобы ухватиться за мрак, не было рта, чтобы кричать.

Вокруг колыхалась непроглядная ночь. Ночь пахла йодом, водорослями, мокрым камнем и временем. Черный воздух рассекало движение, будто невидимое крыло било темноту, снова и снова, механически, без надежды взлететь. Пространство подавалось почти бесшумно, только далеко внизу раздавался всхлипывающий, влажный звук, который повторяло эхо. И звук, и запах показались Каю странно знакомыми. Воображение живо нарисовало прикованного в башне гигантского дракона, лижущего ее подножие длинным раздвоенным языком.

«Бред! Мне нужно увидеть, где я, а не придумывать небылицы!» Он попробовал сделать шаг вперед и замер с колотящимся сердцем. В одно мгновение он понял, что каким-то образом вернулся в свое тело и стоит на краю каменной площадки, за которой разверзлась бездна. Кай набрал полную грудь воздуха, остро пахнущего морем, и отчетливо произнес:

— Свет.

«Фламма говорил, что если я сохраню сознание того, что это сон, то смогу управлять происходящим». Мгновения шли, все оставалось по-прежнему: с равными интервалами махало в темноте «крыло» да хлюпало безутешное эхо. Но Аджакти не готов был сдаться. Он представил себе хорошенько пропитанный смолой факел в держателе на стене, готовый ярко вспыхнуть от малейшей искры. Представил эту искру на кончиках своих пальцев и щелкнул ими:

— Свет!

С шипением пламя озарило мрак, жар лизнул щеку Кая, заставив отдернуть голову. Его воображение не ошиблось в одном — он действительно находился внутри башни. Вдоль покрытой слизистыми потеками стены вилась винтовая лестница, настолько древняя, что некоторые ступени обвалились, а оставшиеся были истерты ногами тех, кто ходил по ним на протяжении многих веков.

В полом центре башни ходил взад-вперед гигантский стержень, выраставший из невидимого во мраке купола и исчезавший во тьме под ногами Аджакти — там, где безутешно всхлипывало эхо и мерцали красноватые блики. «Стоп! Это же отражение света факела! Значит, подножие башни затоплено! А эти звуки… Волны… Прилив… Море! Башня стоит на берегу!» Под ложечкой засосало от невероятного подозрения. Кай выхватил факел из держателя и посветил вокруг. «Возможно ли, что я оказался в Замке? В тайном помещении, в котором никогда не был, наивно полагая, что Мастер Ар открыл для меня все запертые двери? Что ж, я смогу выяснить это, только последовав вверх по лестнице».

Он развернулся, высоко подняв пламя над головой. «Троллья отрыжка!» Целая дюжина ступеней отсутствовала, отрезав дорогу в эту сторону. Оставалось только направиться вниз. Кай ступал осторожно, освещая путь факелом и пробуя надежность опоры, прежде чем перенести на нее вес. Он знал, что, если умрет, проснется — совсем или в другом сне, а это его совершенно не устраивало. Хотелось разгадать тайну башни — ведь неслучайно же Тигле привела его именно сюда?!

Еще пара выщербленных ступеней — и он оказался на площадке, подобной той, с которой начал свое нисхождение. Разница была только в том, что на этот раз в стене вместо факела торчал дверной проем. «Возможно, он ведет в другие помещения Замка, которые я смогу узнать? Ведь всегда можно потом вернуться обратно». Не колеблясь больше, Кай толкнул тяжелую дверь, почти не надеясь на то, что она не заперта. К его удивлению, створка бесшумно распахнулась.

Анира никогда раньше не видела моря. Она вообще никогда не видела столько воды сразу. Лазурная стихия простиралась до самого горизонта, дышала, как живая, и ее дыхание было наполнено незнакомыми будоражащими запахами. Море старалось поймать девушку за ноги, щекотало подошвы, бросало соленые капли в лицо, и она не могла понять, что оно такое — бог или чудовище преисподней.

Принцесса смутно помнила, как оказалась здесь, на пустынном пляже. Она пришла в подземный храм, чтобы завершить посвящение. Жрецы оставили ее наедине со статуей Иш-таб. Вуаль, полная звезд, упала, впервые открыв лик богини. Ее глаза сияли и были голубыми, как море.

Волна перед Анирой вскипела пеной, зашипела и высунула длинный язык. Подол платья тут же промок до колен. Принцесса взвизгнула и испуганно отскочила на безопасное расстояние. Мелодичный смех, раздавшийся за спиной, заставил ее вторично взвизгнуть и совсем не по-королевски крутануться на месте.

— Поразительно! Старая шутка, а все еще срабатывает, — женщина на золотом троне, ножки которого утопали в песке пляжа, снова хихикнула.

— А вы все так же ржете до коликов, — произнес второй, ухающий, голос. — Как последняя смертная, ей-богу.