Аркан

От головокружительной перспективы у Джея захватило дух. Он нашарил на столе кружку, плеснул туда квасу из кувшина и залпом осушил ее. «Нет, погодите-погодите. В одиночку этого мне не поднять. Инструкция говорит ясно: при таких подозрениях сексот должен немедленно связаться с куратором». Джей на мгновение представил расходящиеся в ядовитой усмешке губы Летиции Бэдвайзер, торжествующий взгляд глаз, таких же скользких и холодных, как жабы на дне колодца. «Нет, эта акула, если возьмется за дело, загребет под себя все, а имени моего даже в сносках к докладной мелким шрифтом не будет. И чего я тогда тут пупок рву? К тому же, что, если мои подозрения насчет аномалии беспочвенны? Я ведь даже не успел выяснить, есть ли у спасенного Харрисом ребенка какие-то задатки волшебника, — а за этим я и в голову к подозреваемому полез».

Поколебавшись, Джей решил раздобыть у ленлорда еще информации. Или это прольет свет на загадку чарского феномена, или он ошибся, и тогда с чистой совестью можно вызывать Летицию: «Пусть вед… то есть великая волшебница сама расхлебывает эту кашу — заговор, междоусобицы, подпольные чародеи…»

Чарская кухня была набита напуганной челядью. Харриса встретили расширенные от ужаса глаза, бледные, у кого-то синяками заплывшие лица, тихие всхлипывания, бормочущие беззвучные молитвы губы. Кто-то из женщин сдавленно взвизгнул, когда скрипнула отворяющаяся дверь. При виде одинокого воина с укутанным в синий плащ ребенком люди несколько расслабились.

— Поесть дайте и воды, — бросил Харрис, устало опускаясь на лавку. Сидевшие на другом ее конце слуги торопливо вскочили, встали к остальным, переминаясь с ноги на ногу.

— Чего желает господин? — услужливо поклонился длинный сутуловатый мужчина с помятым лицом. «Наверное, повар или пекарь», — определил Харрис по запорошенному мукой фартуку. — Солдатики-то ваши самое лучшее уже покра… покушали, — нервно поправился длинный. — Но кое-что еще осталось, — он улыбнулся дрожащими губами.

— Это не мне, — хмуро буркнул Харрис. — Вот ему, — ткнул во все еще стоявшего пугалом посреди кухни мальчишку. — Мне только воды.

— Щас. Щас сделаем, — засуетился длинный, подталкивая в спину двух пухлых кухарок. Женщины с глазами Люка Харрис среди них не заметил. «Значит, Шейн ее раньше нашел. Хорошо».

— В отдельную комнату лохань с горячей водой, побольше. Мыло. Простыней чистых. Ножницы. От блох-вшей, что у вас есть. Одежду и обувь теплую, на дорогу.

— Господин ванну принять изволят? — оторопел длинный. Такая тяга забрызганного кровью воина к чистоплотности, видно, никак не укладывалась у него в голове.

— Не я, он, — дернул подбородком в сторону своего молчаливого спутника Харрис. Мальчишка послал ему в ответ убийственный взгляд, верхняя губа чуть шевельнулась, но он не издал ни звука. Понял, что ли? И что делать, если у пацана водобоязнь? Ладно, это позже. — Скажете солдатам, ленлорд Харрис послал. Если, когда вот он доест, все не будет готово…

Сочинять страшную кару ему не понадобилось, пекарь додумал все сам.

— Сделаем, херре, все сделаем! — затряс руками Помятый. — Сей минут.

Несколько челядских унеслись с поручениями в кладовую, кто-то вылетел с шайкой за дверь. На столе мгновенно возникли кувшин, две керамических кружки, свежей выпечкой пахнущий хлеб, шмат масла, сало, что-то овощное, дымящееся в вынутом из печи горшочке.

— Ну чего встал-то? Садись, лопай, пока дают, — Харрис пояснил свои слова, многозначительно указав сначала на еду, потом на лавку рядом с собой. Мальчишка сел, хоть и как можно дальше от воина, только чтоб до снеди дотянуться. Есть начал жадно, торопясь, масло в рот запихивал ложкой. Может, и правда боялся, что отнимут. Харрис отвел взгляд, выпил воды. — Ты поосторожнее, а то живот прихватит. — Хотя чего он тут распинается, малый все равно не поймет.

Оставшиеся челядские стояли молча, скучившись, как стадо овец, чем-то так же похожие друг на друга своей добротной шерстяной одеждой. Переводили глаза с Харриса на пацана и обратно, соображали, какая между ними связь. Мальчишка вцепился мертвой хваткой в деревянную ложку, отчаянный взгляд обещал быструю смерть любому, подошедшему в пределы досягаемости. «Как звереныш, — подумал Харрис. — Волчонок, посаженный в будку вместо щенка. Только вот волки не живут в неволе».

Он поднялся из-за стола, отошел к дальнему окну. Поманил согнутым пальцем то ли пекаря, то ли повара. Тот посерел, но подошел. Глянул в окно. Сразу понял, что зря. Отвернулся, на горле дернулся пару раз крупный кадык.

— Знаешь, кто он, откуда? — тихо спросил Харрис, не глядя на мальчишку. Пекарь удивленно моргнул рыбьими серенькими глазами, потом понял.

— Это вы о малом, херре? — прошептал он в тон Харрису. — Нет, не ведаю.

— А кто ведает?

Длинный выразительно развел руками.

— Звать-то его хоть как?

Длинный наморщил и так морщинистый лоб, старался:

— Кажись, я слышал, детки барские его звали Мтаром… Да, точно Мтаром! — Рыбьи глазки просияли. Не оттого, что длинный вспомнил. Оттого, что начал надеяться.