Аркан для букмекера

С не меньшим интересом следила за перипетиями соревнований и Ольховцева. Случайно она заметила внизу, перед директорской ложей Синебродова, мужа школьной подруги. Увидев знакомое лицо, почувствовала себя увереннее и спокойнее, хотя понимала, что он и не подозревает о ее присутствии на ипподроме. «Очень кстати, что он бывает здесь, — подумала Наталья Евгеньевна, — при случае расспрошу его о разных сторонах ипподромной жизни».

Проблема неоправданных сбоев волновала не только директора ипподрома. Она переполошила и ипподромное жулье, мешая влиять на результаты заездов, и букмекеров, которым темные заезды были выгодны, но грозили обострением отношений с теневым ипподромным боссом. А это весьма и весьма существенный аргумент, гораздо весомей, чем грошовая выгода от полученных ставок.

Суматоха, вызванная стихийными сбоями фаворитов в призах, непосредственно не затрагивала финансовые интересы Кривцова, но могла создать лишние трудности в осуществлении его планов. Он задумал раскрутить Решетникова на все его миллионы, упрятанные в каком-то европейском банке, и готовился к прыжку. Он давно бы уже приступил к осуществлению задуманного плана, если бы не одно «но». Кривцов не знал, как близко связан его бывший начальник с ипподромным боссом. К убийству старшего ветеринарного врача Решетников, безусловно, причастен. В этом Кривцов нисколько не сомневался. Но одно дело — заказать убийство и заплатить за него, не вдаваясь в подробности, и совсем другое — действовать совместно с теневым хозяином ипподрома в целях обоюдной безопасности.

Синебродов, возможно сам того не подозревая, коснулся наиболее актуальной для Кривцова проблемы.

— А Липатников Павел Михайлович? Разве ты не знаком с ним? — спросил помощник депутата Государственной Думы с прежней невозмутимостью, хотя ему уже изрядно надоело толочь воду в ступе.

— Кто это? Понятия не имею.

— Ну и память у тебя. Никуда не годится. Как только ты ухитряешься помнить… — Синебродов сделал паузу. Кривцов напрягся, ожидая очередного коварного удара. И не ошибся. — Шестизначные цифры кода и девятизначный номер своего нового счета в «Собинбанке»?

«Вот оно, нынешнее ворье. Вместо отмычки и кистеня — информационные центры с компьютерной техникой последнего поколения, неограниченным банком данных и штатом дипломированных специалистов. Не удивлюсь, если ему известно, что я ел сегодня на завтрак», — подумал Игорь Николаевич со смешанным чувством зависти, восхищения и сознанием собственного бессилия.

— Жизнь заставит, еще и не то запомнишь, — уже без прежней спеси сказал он.

— Ладно, я освежу твою память. Помнишь, когда мы встречались с тобой в последний раз? Примерно двадцать лет назад. Я тогда только освободился. Приехал в Москву, меня не прописали. Жил на птичьих правах. Забрел как-то в наш двор и встретил тебя. Ты гремел на всю Кутузовку. Как же? Игорь-катала. Я сдуру и предложил тебе партию в картишки. Во что, не помнишь? В терц или третья-ми?

— Смутно.

— Не важно. Одним словом, ты согласился. Еще бы не согласиться. Авторитет, катала, и вдруг отказывается общипать в карты какого-то жмурика. Вокруг ребятишки крутые, как сейчас говорят. Что они могут о тебе подумать? Нужно держать удар. Ты обязан быть в гуще уголовной жизни. Иначе откуда ты сможешь черпать ценную информацию для уголовки? Раскинули мы с тобой картишки, и тут, как из-под земли, наш участковый. Павел Михайлович Липатников. Запыхался, бедный. Откуда-то издалека прибежал. Я, понятное дело, ноги: у меня подписка о немедленном выезде. Игра не получилась, и ты сохранил лицо. Хорошо ты его настропалил. До сих пор не пойму, как ты ему дал маяк.

Кривцов криво усмехнулся: «Надо уметь кошек есть. Сколько я вашего брата облапошил. На то и голова, чтобы думать. Ну и память у Володьки!»

— И это все, что ты хотел мне сказать?

— Еще чуть-чуть потерпи. Этот Липатников вскоре ушел на ипподром, и ты тоже туда подался. Через год Липатников капитан, через два — майор. И началось его триумфальное восхождение. Отношений вы не порвали, дружите семьями, ходите друг к другу в гости. Сейчас он в МВД, в Управлении исполнения наказаний. Продолжать дальше? Или ты все-таки поможешь мне в моем деле?

Информированность Синебродова поразила Кривцова.

Во время разговора референт Володьки не проявлял к нему видимого интереса, демонстративно повернулся спиной, но стоял рядом и все прекрасно слышал. Эти примочки Кривцову были известны и подтверждали его предположение о том, что друг детства не порвал с прошлым и продолжает соблюдать воровской закон: не оставаться с глазу на глаз с милиционером или пособником милиции, чтобы не быть заподозренным в доносительстве. Кривцов мнил себя великим психологом и ни на секунду не сомневался в истинности своих тонко выверенных умозаключений.

— Липатников — принципиальный мужик, против закона не пойдет, — все еще продолжал упорствовать он.

— Это уже другой разговор. Сведешь меня с ним? Дальше мои проблемы.

— Ты сам видел бумаги в Аграрном комитете Думы?

— Да.

— И что в них?

— Если коротко — ориентировка. Направление, где искать.

— Что искать?