Аркан / Ежовые рукавицы

/ …На ней дрожат, прикасаясь друг к другу, разноцветные бусины, две опаловых, янтарная и жемчужно-серая. Последняя вспыхивает, разливаясь темным крылатым пламенем и оседает огнем в камине комнаты, на ковре, перед которым я рисую то, что еще не случилось черным и синим. А передо мной — похожая на Дару женщина в алом. На ее запястьях, как и у меня, — золотые нити, одни оборваны, а другие сверкающими лучами тянутся в бесконечность, удерживая гроздь миров-сфер над бездной… /

…как та, что огненным вихрем раскручивается у меня внутри. Еще не время. Я жду и считаю.

Осто́

Ровно семь шагов я успела сделать перед тем, как покрытие просело. Меня оглушило потоком силы. Я очень медленно вспоминала, зачем вышла на протянутый над реактором технический мост. А потом было так больно…

/…Долго. Целых две секунды.

— Не так уж и страшно, верно?.. /

…что я даже кричать не могла. Но мне было нельзя. Кричать. Шевелиться. И чтобы Мар услышал.

Вокруг меня — кольцо из камней. И кокон силы, похожий на туман, такой плотный, что кажется, лежишь на вате.

Толто́

Восемь темных семей стояли у истоков королевства Нодлут.Восемь раз я переписывала свою работу по заклятиям, чтобы потом начать писать совсем другую, благодаря которой вокруг меня строится система-барьер, которая погасит один из источников. Какой — тут не угадаешь.

Даре Элене Холин сейчас восемь. Она носит строгие темные платья, тщательно укладывает волосы, почти не снимает наушники. Почти не говорит. Ей не нужно. Она умеет рисовать и у нее выразительное лицо.

Нертэ́

Столько было ежиков. Сначала. Лайм признался. Прислал извинительное сообщение с картинкой, явно вышедшей из-под руки Дары. Все-таки ежики. И что мне было ему ответить? Ответила, что девять — хорошее число.

Девять темных и почти темных магов, внешний круг — накопитель и динамический стабилизатор. Я даже не спрашивала их имена, мне было достаточно знать уровень силы, тип дара и направление. Второй круг из шести, резонатор. Уровень — пороговый первый и уверенный второй с потенциалом. Четверых из них я знала в лицо. Их мне помог распределить Питиво. Сказал, ему из-за грани виднее, кто чего стоит. Это сэкономило время и позволило мне оббежать и проверить все знаки-опоры, что они каждый себе рисовали. Сначала кривились, но я сказала, что это для их же защиты, и они заткнулись. А может Став бровями поиграл.

Не знаю, найдется ли в городе второй такой известный гном, как мастер арГорни. Он, Ладис и Живко, некромант из Южного, которого я помню по приключениям в лодке посреди озера и уже работала с ним в сцепке, в третьем круге. Усилитель и статичный стабилизатор. Маг из Южного потенциальный вне категории, но вряд ли станет, слишком ленив. Став — очень сильный первый. Ладис был вне категории, когда работал с братом, теперь — только первый. Все трое — с типом дара “поток”. Они — линза между мной и остальными. А я — фокус в фокусе, распяленная на иглах, но все еще живая, хотя одна из них торчит у меня над бровью.

Уже скоро, меня почти не осталось, и я дроблю себя на осколки, чтобы совершить невозможное — не дать моему целому услышать, как меня мало. Пусть он все узнает чуть позже, потому что…

/ — У них тьма-на-двоих, — когда-то далеко сказала лучистая звезда в плотном коконе мрака, которая говорит только в исключительных случаях. — Это тоже самое, что свет-на-двоих, как с твоим отцом, только с другой стороны.

— Я понял, — ответила слепящая серебристо-золотая искра, чистый свет, — но это не мешает мне смотреть на нее.

— Смотри. Очень красиво, правда? Мне хотелось бы это нарисовать, но такое можно только петь тишиной и светом, а я пока не могу.

— Ты хотела сказать тьмой?

— Нет, я сказала правильно. Для тьмы поют светом, а для света — тьмой. У отца спроси, он знает получше многих, потому что умеет. Ты тоже будешь… /

…я узнаю его голос из тысячи отражений с той стороны. Считаете, невозможно? Тогда почему я вижу и слышу то, что не могу видеть и слышать?

/ — …Сколько невозможных обещаний ты успел раздать, Свер?

— Не так много, дед… /

Мне хотелось крутнуть кольцо на пальце, сжать камень в ладони, как когда-то Мар во время этого разговора. Пальцы не двигались. Острие из темного стекла пробило кисть, а я все равно чувствовала ободок. Далекое эхо дразнилось теплом, но любая попытка потянуться навстречу означала крах и для него тоже.

Нужно было остаться… Не осталась. Дала обещание. Как он просил… Одно. Одна нить. Она меня не удержит и прочие нити тоже.

Эта, лучистая, из звездного света в коконе первозданного мрака, чей волосок запутался в цепочке с дарами Тьмы.

Эта, теплая и щекотная, как короткая черная кошачья шерсть.

Эта, упрямая, тугая и сверкающая бледно-золотая, а рядом — струна-искра, рассветный луч.

Разве что эта, из сияющей бархатной тьмы с синими искрами.

Вот только ни один маг не может выжить с пробитой насквозь головой. А с разбитым сердцем — может.

Конец одного — начало другого. Вечный цикл. Барьер замкнулся. Я не успела додумать про десять. Ничего. Девять — очень хорошее число. Три раза по три.