Аркан. Книга 3. Кровная месть

– Сверкер-Дум! – сказал Ёррин. – Вот как я нарекаю эти благословенные чертоги.

– По праву первооткрывателя, – прозрачно намекнул Рем.

Гном осекся. Он понял, что позволил себе лишнее. Чтобы распоряжаться тут по-хозяйски, ему нужно или изменить условия договора – или забрать себе «благословенные чертоги» по праву сильного. А этого Ёррин сделать никак не мог: если бы кхазад просто взял и прикончил Аркана, против него ополчились бы все местные владетели-люди. Расовая солидарность – штука свирепая и неумолимая.

Сам-то Буревестник был в своём праве: Мишель дю Жоанар, а до него – Виктор, своими действиями поставили на кон всё своё имущество и жизнь близких людей, сначала поучаствовав в походе дю Массакра против Арканов, а потом и вслух заявив о кровной мести. «Победитель получает всё!» – так гласил древний Закон о вендетте. Так что формально и сам замковый холм, и небо над ним, и недра под ним, и вода на три мили окрест – всё это принадлежало Рему Тиберию Аркану.

Ёррин Сверкер пребывал в смятении. С одной стороны – прекрасный Сверкер-Дум: новый дом, надежда на будущее для изгоев. С другой, в качестве сеньора – тёмная лошадка, некто Аркан Буревестник, которого подсунул таинственный хромой приятель. Нет, этот необычный гном слыхал про Арканов и про младшего Тиберия – тоже, но слухи есть слухи…

– Три дня на подумать? – предложил он.

– Думай, – тряхнул шевелюрой баннерет. – Можешь начинать перевозить своих людей… Эм-м-м-м! То есть – своих родичей в замок. Если нужна какая-то помощь в организации этого процесса – обращайся. Ортодоксы – мастера строить фургоны, у меня есть пара десятков. Но в пещеры – ни ногой. Да, я обязан тебе за открытие этого чуда, но…

– Поговорим через три дня, – кивнул Ёррин Сверкер и оскалился.

Факелы искрили и роняли капли масла, которое шипело, падая на сырой пол пещеры. Троица первооткрывателей побродила тут ещё некоторое время, разглядывая подземные красоты. Гнома пришлось утаскивать чуть ли не силком – он снова принялся всё ощупывать, осматривать и обнюхивать.

– Кстати! – спохватился Аркан, когда они выбрались на поверхность. – Ты упоминал мастера Стуре, будто работал с ним тут, в Крачках… Чернобородый, толстый, с восемью косами и с бельмом на левом глазу?

– Да! – обрадовался Ёррин. – Ты знаешь, где он нынче обитает?

– Кхазада этого в Байараде видал, – кивнул Рем. – Кузнечными изделиями торгует.

* * *

Агорафобия – вот слово, объяснявшее одну из множества странностей, окружавших гномов-изгоев. Зарывшись в замковую библиотеку Жоанаров, Аркан нашёл несколько статей в Большой имперской энциклопедии на эту тему, а ещё – в записках некоего гнома Гхибли из Храмового Мыса, доктора философии университета Претории (это само по себе было примечательно, но предмет поиска состоял в другом).

Агорафобии, страшному бичу кхазадов, были подвержены все подгорники от мала до велика. Но женщины – особенно. Открытые пространства вызывали у них серьёзное нервное недомогание, вплоть до припадков падучей, с судорогами и сердечным приступом. Мужчины же, перешагнув пубертатный возраст, могли справляться с этой напастью, применяя некие индивидуальные психотехники и употребляя секретные снадобья, рецепты которых строжайшим образом охранялись каждым родом. Выходя на поверхность время от времени, кхазады потихоньку привыкали к новой обстановке и при большом желании могли проводить под открытым небом целые недели и даже месяцы. Но всё равно – их продолжало манить в уютные подземные жилища, гномы чувствовали себя комфортно и защищённо, лишь окружённые каменной толщей родных гор.

Теперь Рем понимал, почему те семьи гномов теснились в ужасной скученности штолен. Лучше теснота и антисанитария, чем припадок! И потому Аркан безвозмездно выделил тентованные фургоны и возниц для перемещения женщин и детей от старой каменоломни до Цитадели Чайки. В штольнях осталось несколько человек, да и сам Ёррин мечтал вернуться в забой и всё говорил про «мою радость».

Перевозили кхазадов партиями примерно по сотне за раз – в ночное время, когда разница между подземельем и внешним миром ощущалась не так явственно. Лысые бородачи всё время этого короткого путешествия шагали пешком, держась за борта фургонов и переговариваясь со своими матерями, жёнами и детьми, подбадривая их и утешая, рассказывая о том, что видят снаружи и делясь планами на будущее.

Это было очень, очень по-человечески, по-божески и по-ортодоксальному, так что у Аркана даже щемило в груди, когда он на коне проносился мимо каравана, вместе со своими дружинниками патрулируя дорогу. И ему казалось, что между людьми и гномами почти что и нет никакой разницы.

Не считая агорафобии.

Глава 6. Поход

Три дня, запрошенных Ёррином на раздумья, пролетели незаметно.