Аркан-V. Исход

— Сидели за одним веслом на галере у гёзов, — Буревестник потянулся к блюду с закусками, взял горсть южных фисташек и принялся чистить их, одну за одной, и отправлять в рот. — А что касается Смарагды — так я теперь доктор естествознания и с ректором ручкаюсь. Про гнилые местечки — умолчу, я слово давал.

Аскеронским герцогом овладело некое странное фаталистическое спокойствие после того, как он увидал Феникса. Теперь он не испытывал и тени сомнения в правильности своих действий.

Сколько людей жило в Империи? Пятьдесят миллионов? Последняя перепись проходила тридцать лет назад, тогда эта цифра была процентов на пять-семь больше, но, учитывая нарушение многих логистических цепочек, хозяйственный упадок и разгул феодальной вольницы в подавляющем большинстве бывших имперских провинций, а еще — эпидемии, регулярные вторжения орков с Востока и бесчинства фоморов и химер в последние месяцы, человеческая популяция в Раваарде явно сокращалась… Особенно — среди оптиматов.

Тем не менее — как минимум тридцать миллионов человек молились Фениксу и смотрели в рот иерархам Синедриона, постепенно скатываясь в скотское состояние. Еще около десяти миллионов считали себя популярами. Северо-Восток с его многолюднымий городами, каменноугольными и железными шахтами и плодородными почвами, купеческие, портовые и ремесленные кварталы крупных городов по всей Раваарде — последователи учения Саймона Самромара занимали прочные позиции и уступать их не собирались. Конечно, были еще Юг и Север — их население оценить не представлялось возможным, но суровый край саами не мог прокормить более трех миллионов человек, да и вечно воюющий Юг при всем буйстве природы и изобилии ее плодов давал прибежище вряд ли большему числу черноволосых и голубоглазых орра.

Он, Рем Тиберий Аркан Буревестник, принадлежал к преследуемому и презираемому на большинстве бывших имперских земель племени. Ортодоксы — фундаменталисты и фанатики, хуторяне и мастера, воины и строители — по самым приблизительным оценкам составляли не более десяти процентов всех людей, то есть — около пяти миллионов. Не считая новообращенных северян, конечно. И рассчитывать на то, что в полномасштабной войне разделенные сторонники старых обычаев смогут победить оптиматов было бы как минимум опрометчиво. Семьсот тысяч ортодоксов жило в Аскероне — герцогстве развитом и густонаселенном, единоверцы Аркана составляли там три четверти населения, остальные аскеронцы придерживались, в основном, оптиматской конфессии. Еще три миллиона или около того образовали плотный анклав на Юго-Востоке, вокруг старой столицы — Первой Гавани. Там и размещались владения Фрагонаров, Бергандалей, Корнелиев. Остальные же были рассеяны по всей Раваарде. И едва ли не двадцать тысяч проживало в Кесарии, на Ремесленной стороне…

— Маэстру, мы не выдержим войны с объединенными оптиматами, — Буревестник обвел взглядом присутствующих. — Более того… Эта война, или, если хотите — Крылатый Поход, она начнется не со сбора феодального ополчения, пришивания крылышек на шлемы и молебна в монастыре Белых Братьев с торжественным миропомазанием лидеров угодного Фениксу военного предприятия, как это было в прежние времена. Нет! Война начнется прямо здесь, на улицах Кесарии.

— Господи Боже, вы о чем, Рем? — откинулся на кресле Бергандаль. — Маэстру, братья! Что говорит этот аскеронец? Принцепс электор — неприкосновенны! Любой человек, который нарушит этот обычай, умрет в страшных муках. Носителя виц убивать нельзя!

— Да ладно? — Аквила положил кулаки на стол и вперил в него свой стальной взгляд. — Ты ведь сам только что все пояснил, князь ты мой прекрасный! Пока мы держатели виц — никто ничего начинать не будет, да? После выборов… Правильно Аркан? Только пройдут выборы — и тут начнется резня. Черта с два кто-то из ортодоксов покинет Кесарию! А лично нас придут убивать эльфы. А? Ты ведь сам только что сказал: «любой человек»… Туринн-Таурцы — не люди! Линейная логика, маэстру Бергандаль! Аркан нас тут уже неделю вокруг всего этого водит кругами, пытается, чтобы мы сами своим умом дошли, до того, к чему он готовится уже многие месяцы.

— Проклятье! — Фрагонар потер лицом ладони. — Диоклетиан тоже постоянно докладывал о мутных движениях в Кесарии. Белые Братья, призывающие к убийствам ортодоксов, какие-то маргинальные маги, какой-то башелье Беллами и зеленые насаждения… Я оставил все это в его ведении, мне казалось — самое важное сейчас это выборы! В конце концов, Империя Людей это ведь… Империя была всегда! А тут… Дьявольщина! Теперь вы двое говорите такие вещи! Как вы себе это представляете?

— Я себе это очень просто представляю: чудовищная провокация. Любая, — подал голос молчавший до этих пор Корнелий Гаста. — Например… Да хоть бы убийство Вайсвальда, все ведь знают что мы с ним лютые враги! Или — Антуана дю Массакра, у Арканов на него зуб. А потом — подать это под соусом подлости ортодоксов и мученичества за веру.